Горькая правда об эфиопской провинции Огаден

Большинство людей, живущих за пределами Африки, возможно никогда не слышали о месте под названием Огаден. Однако оно стоит того, чтобы о нем узнать…

Огаден – название одной из провинций Эфиопии, большинство жителей которой составляют этнические сомалийцы. Это – бесплодная земля, населенная приблизительно пятью миллионами человек, главным образом, пастбищными скотоводами, живущими обычной жизнью. Они ухаживают за рогатым скотом и изучают местные тропы. Большинство из них никогда не было в школах, многие не умеют ни читать, ни писать. И хотя условия их жизни тяжелые, зато они живут честно и открыто, в гармонии с природой и историей.

***

В Огадене есть залежи природного газа и нефти, т.н. «эфиопская почва», привлекшая в свое время внимание Б. Муссолини, который в 1930-ых оккупировал Эфиопию. К 1941 г. итальянцы были вытеснены практически из всех крупных городов на территории Африканского рога британскими войсками, и Огаден оказался под контролем Великобритании. В 1954 г. по просьбе эфиопских властей эта провинция была присоединена к Эфиопии.

В 1960 г. было образовано государство Сомали, что подвигло к возникновению сепаратистских тенденций и в населенной этническими сомалийцами эфиопской провинции Огаден. В 1974 г. в Эфиопии произошел военный переворот, в результате которого к власти пришли марксисты во главе с Менгисту Хайле Мариамом, которые принялись планомерно уничтожать всех, кто не разделял их убеждений. В стране начался «красный террор» — только по минимальным данным в результате государственного терроризма в Эфиопии погибло более 100.000 человек. После начала массовых расправ над инакомыслящими с одной стороны резко ослабло само эфиопское государство, а с другой стороны – люди в отчаянии искали спасения от той кровавой мясорубки, что свирепствовала у них на родине.

На этом фоне сепаратисты Огадена казались простым сомалийцам спасением. В 1977 г., пользуясь сложившимся положением, сомалийский президент С. Барре, уже предъявлявший территориальные претензии к своим соседям, неожиданно напал на Эфиопию. Так началась война за Огаден… Неожиданность заключалась, прежде всего, в том, что, как Эфиопия, так и Сомали принадлежали тогда к одному и тому же геополитическому лагерю, но когда между двумя государствами разгорелся конфликт, лидеры «социалистического» блока сделали ставку на эфиопов. Именно после этого Сомали перестал ориентироваться на своих бывших идеологических партнеров, но авантюра сомалийского президента обошлась ему крайне дорого. Уже в следующем году эфиопы одерживают победу в войне, и сомалийские власти так и не сумели оправиться от этого поражения. В стране начался сильнейший политический и экономический кризис, длившийся около десяти лет. А в 1991 г. режим Барре был свергнут повстанцами, и Сомали погрузилось в полный хаос, фактически длящийся там до сегодняшнего дня.

Однако и в самой Эфиопии положение было крайне сложным. Экономика была полностью разрушена непродуманными и авантюрными решениями – голод косил целые деревни (только в одном 1984 г. от голода умерло около 1.000.000 человек). На севере страны (в Эритрее) и в других регионах набирала обороты гражданская война. В итоге в 1991 г. повстанцы захватили эфиопскую столицу г. Аддис-Абеба, свергнув кровавый режим Менгисту. В 1993 г. от Эфиопии отделилась Эритрея, но и это не принесло спокойствия на эфиопскую землю – страна пережила еще несколько военных конфликтов (с той же Эритреей, и несколько раз с Сомали).

И как это часто бывает, наиболее пострадавшими от всех этих военных авантюр оказалось мирное население, в т.ч. и сомалийцы эфиопской провинции Огаден. И страдают они до сих пор, при том, что мало кто знает о том насилии, убийствах и разрушениях, которые, по утверждению местных сомалийцев, присутствуют здесь повсюду.

***

Многие из жителей Огадена вынуждены покидать свою родину, отправляясь в соседнюю Кению, где расположены специальные лагеря для проживания беженцев. Самый большой из них находится в кенийском г. Дадааб.

«Мне нравится здесь в Дадаабе», — говорит одна из маленьких уроженок Огадена. Но когда ее спрашивают о том, много ли у нее друзей, она отвечает: «Нет, но что бы было, если бы они у меня были… У меня есть лишь воображаемая подружка, и ей также семь лет». Эта маленькая девочка была вместе со своей мамой и другими женщинами, когда их всех заключили в тюрьму в столице провинции г. Джиджига – в эту позорную тюрьму Огадена с комнатами пыток и подземными клетками.

Пока женщины пребывали в тюрьме, никто из них не получал никакого лечения ни от болезней, ни от ран, полученных в тот момент, когда они были арестованы без предъявления каких-либо обвинений. И это не удивительно, ибо аресты здесь производятся совершенно произвольно, ведь в этом месте отсутствует понятие законности.

Согласно словам бывших обитательниц этой страшной тюрьмы в течение долгого времени военные неоднократно подвергали их насилию и наносили им увечья. Солдаты «ведут учет девочек и женщин, которых они хотят подвергнуть насилию, а тех, кто сопротивляется, жестоко избивают, а затем снова подвергают насилию». Это – мир, где нет человечности, нет закона и нет даже намека на справедливость.

Срок нахождения в тюрьме длился три года, и девочка была заключенной вместе со своей мамой. Потом, как говорит уже сама свидетельница этих чудовищных преступлений, «они позволили мне уйти, потому что мои раны стали заразными, и солдаты не могли мною пользоваться. Они избавляются от женщин, когда те больше им не нужны».

После своего освобождения, в страхе за свои жизни и безопасность, они с дочкой без каких-либо средств к существованию отправились в трудную поездку в Кению, стремясь добраться до лагеря беженцев. Поначалу они путешествовали на верблюде, и это заняло приблизительно 15 дней. Их близкие дали им пропитание и немного денег. А потом они получили возможность сесть в грузовик, направлявшийся к кенийской границе.

Женщина, рассказавшая эту историю – эмоционально травмированный и выглядящий гораздо старше своего возраста человек. Как и многие ее соплеменники, она не имеет образования и до отчаянности бедна. Все, что она могла на своей родине, это заработать немного денег, продавая чай сельским жителям и пастбищным скотоводам, которые приезжали в деревню. Власти Эфиопии практически ничего не делают, чтобы хоть как-то выправить тяжелую экономическую ситуацию в этой провинции, фактически отдав ее на откуп военным. И вооруженные силы со своими военизированными партнерами из числа полиции пользуются сложившимся положением, проводя в регионе постоянные грабительские рейды. «Они, – рассказывают местные жители, двигаются от деревни до деревни, используя молодых людей для работы в своих интересах, причем часто под дулом оружия, а также насилуя женщин, грабя и сжигая дома». По этим причинам жители в состоянии работать лишь в пятидневные циклы – пять через пять, так как столько времени необходимо, чтобы прийти в себя после событий рабочего периода.

Однажды вечером эфиопские военные пришли в один из поселков в районе Вардхир, где и жила в палатке с двумя сестрами и своей дочерью героиня нашей истории. Ночью произошел арест. Женщину и ее дочь схватили, когда она была в лесу, и уже тогда попытались совершить над ней насилие. «Я боролась с ними, бежала – рассказывает огаденская беженка, но после выстрела в ногу (показывает шрам) и руку (недостающий палец на правой руке) я упала на землю. Было четверо солдат, преследующих меня, и еще многие оставались в деревне. Трудно женщине с ребенком отбиться от четырех солдат». Связанную ее довели до автомобиля и увезли в столицу, после чего и заключили в тюрьму. Военные обвинили ее в «отвратительном и страшном» преступлении – приготовлении чая для Фронта национального освобождения Огадена (ONLF).

***

Фронт национального освобождения Огадена – одна из группировок этой провинции – была создана в 1984 г. В это время в Эфиопии шла гражданская война (сначала на севере, в районе Эритреи, а затем и по всей стране), и ONLF принял в этом конфликте активное участие на стороне оппозиции. После свержения режима Менгисту в 1991 г. движение вошло в состав правительства новообразованного «сомалийского» региона, являющегося одной из административно-территориальных единиц Эфиопии.

На первых этапах руководство ONLF в большей степени действовало политическими методами, и поначалу призывало только к широкой автономии провинции. И следует отметить, что данное движение и их сторонники были в свое время крайне популярны – еще в 1994 г. они составляли почти 60% местного регионального правительства.

Однако постепенно ONLF стал радикализироваться: вместо автономии уже зазвучали призывы к полному отделению, а в 1995 г. члены фронта начали проводить военные акции. Одной из самых кровавых стало нападение членов ONLF на одно из нефтеносных месторождений в 2007 г., в результате которого погибло около 70-ти человек, в т.ч. несколько китайских рабочих. В 2009 г. эфиопские войска нанесли группировке существенное поражение, после чего та распалась на мелкие фракции.

Безусловно, военные нападения ONLF являются террористическими акциями, однако не менее террористические и те действия, которые совершаются против мирного населения эфиопскими военными. Ведь согласно словарю Министерства обороны США «терроризм – это расчетное использование незаконного насилия или угрозы незаконного насилия, предназначенные, чтобы принудить или запугать правительства или общества в общеполитических, религиозных или идеологических целях». Все это как раз и применяется эфиопскими военными, ибо чем, кроме государственного терроризма можно назвать «разрушения жилищ; неправомочные и произвольные аресты; насилие, пытки и убийства мирных граждан». И каким образом такие расправы могут сочетаться с демократическими претензиями эфиопских властей? И как западные державы могут поддерживать с ними тесные и дружественные взаимоотношения? Не вызывает сомнений, что правительства Запада прекрасно осведомлены об уровне той государственной преступности, которая распространена в Эфиопии, однако они абсолютно ничего не предпринимают в поддержку прав человека в этой стране, в целом, и в провинции Огаден, в частности. И это, несомненно, является еще одним свидетельством позорного лицемерия Запада, выступающего в роли «поборника и защитника демократии».

***

Несмотря на то, что жители Огадена и некоторых других эфиопских провинций, фактически убегают от преследований, получить статус беженца для них является целым испытанием. Они обязаны проходить специальный процесс, созданный Управлением Верховного комиссариата ООН по делам беженцев. В рамках этого процесса существует т.н. «условная единица определения беженцев». Почему-то у этой структуры ООН очень ограниченные ресурсы, и заполнение соответствующих форм часто занимает месяцы, а в некоторых случаях даже и годы.

О масштабах вынужденного переселения в Кению страшно говорить. Только в одном Дадаабе есть три отдельных лагеря беженцев с общей численностью около 500.000 человек. Небольшой город и самый большой лагерь беженцев в мире одновременно. Справедливости ради следует признать, что при всех своих огрехах основную поддержку оказывает здесь Управление Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, предоставляя нуждающимся не только временные жилища, но и вещи, еду, а также порции воды тем, кто ищет здесь убежище.

Многие, кто прибывает в Дадааб, добираются до кенийской границы пешком, часто идя по сильной жаре, среди сурового пейзажа в течение долгого периода времени. Так, один из беженцев, чтобы добраться до этого места, шел пешком в течение нескольких месяцев. «Это очень длинный путь, — рассказывает он. Сначала мы шли и днем, и ночью, готовя еду, которую брали с собой, но спустя месяц она закончилась. Тогда мы стали искать пастбищных скотоводов, которые помогли нам, дав еду и молоко. Я шел со своими тремя маленькими детьми – девочкой в возрасте 14 и двумя мальчиками в возрасте 10 и 7 лет. Другая женщина, которую я встретил, шла с двумя маленькими детьми. Она по очереди переносила детей через каждые 20 метров. Так продолжалось в течение трех месяцев, пока она не достигла Кении». Впоследствии медосмотр показал, что женщина просто была сильна: и физически, и психологически. Остается лишь восхищаться ею.

Еще одна жертва военных преступлений – восемнадцатилетняя уроженка Огадена. Украшенная в длинную черную косынку, она выглядит хрупкой и застенчивой. А когда она рассказывает свою душераздирающую историю, слезы не сходят с ее лица. В шестнадцатилетнем возрасте она с семьей скотоводов прибыла в город Фикк. Затем после ареста своей мамы они двинулись в город Годе. Именно там ее заключили в тюрьму, где в течение шести месяцев били тростью, мучили и каждую ночь подвергали насилию. Тогда она была всего лишь напуганным и невинным 17-летним ребенком, теперь она – израненная душой и телом одинокая мать с однолетней девочкой. Мало того, она еще и чувствует себя здесь в лагере беженцев чужой из-за того, что имеет ребенка от эфиопского солдата. Она говорит, что «ее будущее разрушено». Как бы хотелось, чтобы это оказалось не так…

***

Но почему же жителей Огадена, и только ли их, преследуют эфиопские военные? Один из ответов состоит в том, что основным оружием войн в течение многих столетий было насилие. Так было в Камбодже времен Пол Пота и «красных кхмеров», так поступают с народом «рохинья» в Мьянме, так вел себя «кровавый мясник» Менгисту в Эфиопии, и так продолжают совершать военные преступления свергавшие его эфиопские военные, для которых насилие фактически стало обыденным и даже любимым инструментом, использующимся ими для запугивания местных жителей. Это подтверждается не только уроженцами Огадена, но и жителями других регионов страны, например, из таких провинций как Гамбела или Оромия.

Самое поразительное, что сами военные даже не пытаются скрывать своих ужасных устремлений. «В основе нашей военной методологии, — говорит один из них, лежит внушение страха. Главная миссия для всех вооруженных сил и полиции состоит в том, чтобы люди Огадена боялись нас». Эти поистине страшные слова не являются придуманными противниками Эфиопии. Большинство жителей Огадена – отнюдь не противники своей страны. Но когда они слышат такие речи от некоторых эфиопских военных, таких как, например, Дэххир, командующий одной из дивизий в этой провинции, то им по-настоящему становится страшно.

***

Все это – реальные истории одного небольшого региона в далекой от «цивилизованного» мира Африке, жители которого виноваты лишь тем, что оказались между двумя огнями. Одни по этническим причинам считают их потенциальными врагами и в силу своей варварской жестокости оправдывают по отношению к ним любое насилие. Другие от их имени совершают так же жестокие нападения на всех, кто не поддерживает их радикальных убеждений.

А жители Огадена – просто обычные люди, которые хотят только одного: элементарных условий для жизни. Они – не на стороне экстремистов, и они не хотят разделения своей страны. Но та жесточайшая политика апартеида, которой придерживается часть эфиопской военной элиты, оставляет им только один выбор – выбор беженца. И это – в лучшем случае…

Muslim Politic по материалам зарубежной прессы