Ливийский хаос и суданские перспективы: стратегия замкнутого круга

17 февраля отмечалась восьмая годовщина так называемого «Дня гнева», положившего начало «ливийской революции». В результате нее режим Муаммара Каддафи был свергнут, а Ливия практически перестала быть государством, развалившись на ряд племенных полунезависимых образований, постоянно воюющих друг с другом…

Можно по-разному относиться к фигуре Каддафи и его режиму, который, конечно же, был далеко не идеальным. Как и любой человек, лидер Ливийской джамахирии, безусловно, совершал и ошибки, и просчеты, и правил единолично, не допуская оппозицию к власти. Однако, в то же время – и это очевидный факт – Ливия была одной из самых богатых стран Африки. И что самое главное, богатство страны не было сосредоточено в руках одного лишь Каддафи и его окружения – ливийский народ жил в очень комфортных условиях, и это признают даже враги свергнутого президента.

Согласно официальной статистике независимых западных институтов, уровень жизни в Ливии был крайне высокий: продолжительность жизни составляла более 70 лет; средняя зарплата была порядка 1.000 долларов; грамотность населения доходила почти до 90%; при этом образование, как и медицина, были бесплатными.

Нельзя не вспомнить и о самом масштабном за всю мировую историю проекте по ирригации, получившим название «Великой рукотворной реки». Эта колоссальная система труб, акведуков и скважин и сейчас, спустя 8 лет после падения режима, снабжает водой крупнейшие ливийские города, поставляя 6.500.000 кубометров питьевой воды в день (!).

В целом, в рамках всего Африканского континента политическая и экономическая роль Триполи с каждым годом увеличивалась все больше и больше. Помощь, оказываемая Джамахирией бедным странам, причем не только соседним, исчислялась огромными суммами. И это не говоря уже о таких проектах, как Соединенные Штаты Африки и единая африканская валюта…

***

Конечно, для части ливийцев, прежде всего, из числа оппозиционеров, Каддафи воспринимался как «тиран и диктатор». Но, во-первых, оппозиция не имела такой массовой поддержки в народе, как, например, в Тунисе или Египте. Во-вторых, получили ли в итоге «революционеры» то, к чему они стремились?

На первый взгляд, да, ведь они боролись, как было заявлено, «за свободу от тирании». Но более чем очевидно, что обретенная «свобода» оказалась «бумажной, фейковой». Практически сразу свобода превратилась во вседозволенность, стабильность сменилась хаосом, а порядок обернулся анархией. По сути, общество вернулось к племенному укладу жизни, и те конфликты, которые были «заморожены» при Каддафи, вспыхнули с новой силой.

О «процветании» новой «свободной» Ливии наглядно свидетельствуют самые различные примеры. Так, в стране до сих пор царит многовластие:

— на востоке в г. Тобрук заседает избранный в 2014 г. парламент, на защите которого стоит Ливийская национальная армия (ЛНА) во главе с генералом Х. Хафтаром;

— на западе в столице г. Триполи правит сформированное при поддержке ООН и Евросоюза «Правительство национального согласия» (ПНС) во главе с Ф. Сараджем;

— там же на западе в г. Мисурата базируются сторонники бывшего «Всеобщего национального конгресса» (ВНК) во главе с Х. аль-Гави (аль-Гвейль);

— кроме того, в стране действуют различные племенные и экстремистские группировки, в том числе, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой».

Другим наглядным подтверждением «демократии», к которой пришли «революционеры», стало появление в стране …рабовладельческих рынков. Рабовладельцы стали появляться в Ливии, в основном, на юго-западе – там, где пролегают пути миграции из Западной и Центральной Африки в Европу. Местные контрабандисты, поначалу просто взимавшие плату за сопровождение, на каком-то этапе решили, что на фоне отсутствия сильной центральной власти, они вполне могут захватывать спасающихся от бедности и конфликтов людей в рабство. В итоге, рынки рабов на юго-западе Ливии стали обыденностью, причем практически легальной – по крайней мере, западные СМИ обнаружили их без особых трудностей.

***

В чем же причины того плачевного состояния, к которому пришло некогда процветающее государство? Свою отрицательную роль здесь, безусловно, сыграли и внешние, и внутренние факторы. Внешним была поддержка «революционеров» со стороны самых различных государств, начиная от США и стран Евросоюза и заканчивая Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром. Все эти силы объединяло желание свергнуть ливийский режим, хотя цели у них и были разные.

Внутренними же факторами стали два аспекта. Первый – это желание Каддафи «усидеть сразу на нескольких стульях», что привело к отсутствию тесных союзнических отношений с теми странами, которые реально могли бы помочь армии отразить внешние и внутренние удары противников центральной власти.

***

Вторым аспектом стало практически полное отсутствие стратегического мышления, столь характерное на данном этапе истории для арабо-мусульманского мира. Казалось бы, сколько раз уже и арабы, и мусульмане в целом, «наступали на одни и те же грабли», когда не продуманные, стратегически не выверенные действия приводили их к общему геополитическому проигрышу. Но ни «Великое арабское восстание» против османов, ни свержение Саддама, ни другие похожие примеры так ничему и не научили. Стратегия западного мира оказалась куда более дальновидной, и это не случайно, ведь политика «Разделяй и властвуй» используется странами Запада уже несколько столетий.

И если можно говорить об отсутствии глубокого стратегического мышления у арабо-мусульманских правителей, то что же говорить о простом населении?! По сути, большинство мусульман, к сожалению, мыслит лишь сегодняшними, максимум, завтрашними категориями. К чему могут привести их действия в итоге, практически никто даже и не задумывается.

Простой народ хочет всего и сразу, и понять неискушенных в политике людей действительно можно. Но о чем думают те активисты, которые как раз и заводят массы? О чем думают идеологи различных партий и движений? Ведь именно они, как правило, и являются основной движущей силой любых протестов и революций.

С этим-то и связана одна из главных проблем современного мусульманского мира – среди активистов большинства групп влияния практически не встречаются люди с глубоким стратегическим, геополитическим видением мира. Это и приводит к тому, что мусульмане чаще всего выступают в качестве объектов, а не субъектов мировой политики.

Пока эта проблема не будет решена, исламский мир обречен на роль «пешек», которыми двигают сильные мира сего в угоду своих собственных целей и интересов. И ливийский хаос, длящийся уже более 8 лет (!), как, впрочем, и любой другой конфликт, будь-то сирийский или йеменский, подтверждает это на все сто процентов…

P.S. Поразительно, но ни один из упомянутых кризисов, которые прямо на наших глазах приводят к массовым разрушениям и смертям, так ничему и не научил. Очередное мусульманское государство – на этот раз Судан – готово оказаться ввергнутым в хаос и анархию и разрушиться на полунезависимые племенные образования. Понять протестующее население можно и нужно, но понимают ли люди и власти, доводящие ситуацию до кипения, к каким последствиям приведет очередная «революция»?

Разве у протестующих имеется в наличии стратегически выверенный план действий? Более чем очевидно, что его нет – их главная цель сместить режим, а дальше… как говорят обычно мусульмане: «Иншааллах, все будет нормально». Но, согласно словам Пророка, полагаться на Всевышнего нужно, «привязывая своего верблюда», чтобы не жаловаться потом неизвестно на кого, что он потерялся. Сейчас суданцы близки к тому, чтобы вслед за ливийцами потерять еще одну арабскую страну. Осознают ли они эту перспективу? От этого зависит не только их собственное будущее, но и судьба соседей и всего региона в целом.

Али Алиев

Muslim Politic