Му’аллим Ахмад ибн Маджид и его вклад в культуру судоходства

«Он [Аллах] дает вам силы совершать путь по суше и по морю, когда оказываетесь вы на кораблях. И когда они [мореходы] плывут с ними при благоприятном ветре,

тогда радуются этому; когда же застигает их буйный ветер

и со всех сторон настигают их волны и представляется им, что они будут поглощены,

тогда они призывают Аллаха, обещаясь искренне исполнять

дела благочестия…

В Его [Аллаха] власти корабли с поднятыми парусами, плавающие в море, как горы».

Св. Коран, сура 10, аят 22; сура 55, аят 24

Достижения морской и судоходной культуры Омана и др. прибрежных арабо-мусульманских государств перенимали многие европейские мореплаватели, позаимствовавшие у восточной развитой структуры основы навигации, а вместе с ней и целый ряд названий звезд-ориентиров, таких как Сухайль, Альтаир или Бетельгейзе.

Имя одного из арабских мореходов, энциклопедически образованного лоцмана Ахмада ибн Маджида вписано в многовековую историю мирового мореходства. В арабских и турецких рукописях его называли не иначе как «львом моря», предводителем морской науки. Интерес к наследию Ибн Маджида проявляют востоковеды Европы, России и всего исламского мира.

Из биографии Ибн Маджида

Ахмад ибн Маджид, более полное имя – Шихаб ад-Дин Ахмад ибн Маджид ибн Мухаммед ас-Са’ди (ок. 1421-1500 гг.) – арабский теоретик мореплавания, лоцман, навигатор, географ, астроном, писатель, поэт. Родился в г. Джульфа (совр. Рас-эль-Хайма), входившим тогда в независимое Оманское государство в районе Персидского залива. Ещё ребенком он ходил с отцом по Красному морю и Аденскому заливу, а в 17 лет начал плавать самостоятельно. Его дед и отец имели ранг му’аллима – капитана, знающего астрономию и знакомого с условиями плавания в открытом море и у берегов. Позже этого ранга был удостоен и сам Ибн Маджид.

Свое первое сочинение о теории и собственной практике мореплавания – «Собрание итогов о главных принципах знания о морях», состоящее из 1082 строф, Ахмад ибн Маджид закончил в 1462 г. Наиболее известный его труд – «Книга польз об основах и правилах морской науки» написан в 1489-1490 гг. и представляет собой три лоции-маршруты арабских мореплавателей с указанием переходов и общими сведениями о пути: 1) по Красному морю; 2) по Индийскому океану; 3) третья описывает путь оттуда к Восточной Африке. Современные исследователи расценивают «Книгу польз…» как, возможно, величайший из когда-либо созданных трудов по арабской навигации. Всего Ибн Маджид написал более 35 работ: по астрономии, навигации и морской географии, также он сочинял урджузы – стихи, посвященные сражениям.

Араб и море

Следует отметить, что Ахмад ибн Маджид, муа’ллим в третьем поколении, был последовательным приверженцем исламской религии. По некоторым данным, он имеет титул паломника двух мусульманских святынь – Мекки и Медины.

Наследие просвещенного арабского морехода достойно изучения и удивления. На достижения Ибн Маджида имели влияние и контекстные факторы, в частности, место рождения. Так, считается, что ещё в IV тыс. до н.э. оманцы первыми вышли в Индийский океан – задолго до финикийцев, египтян, персов, индийцев, китайцев, греков и римлян. Также в его родном Омане в XV в. были развиты центры морской торговли, а сами оманцы были известны как мастера по строительству оригинальных судов дау (от араб. daw) – парусников, отличавшихся высокими мореходными качествами и скоростью. Популярным типом дау был самбук, который и в настоящее время можно обнаружить у всех побережий Индийского океана.

Технические и технологические новшества свели к минимуму снос судна при боковом ветре и течении, повысили его устойчивость на курсе и уменьшили бортовую качку. Корпус (силуэт) дау имел отношение длины корпуса к его ширине в среднем 4:1. Изобретение оманцев – треугольный парус, позволял кораблям плыть против ветра. С появлением арабских судов в Средиземном море, европейцы заимствовали конструкцию оманского паруса, назвав его «латинским». По сути, арабский треугольный дау положил начало эпохе географических открытий, подобные парусники позволили совершать дальние океанские и морские переходы, преодолевать Аравийское море, что описано И. Магидовичем в «Очерках по истории географических открытий (кон. XV – сер. XVII вв.).

Немного политики

После ослабления влияния мамлюков в Египте, Тимуридов в Персии и султанов Дели в Индостане – в Индийском океане наступало господство оманского флота. В 1420 г. – за 68 лет до португальского морехода Бартоломеу Диаша один из оманских мореплавателей обогнул мыс Доброй Надежды и в течение месяца плыл на север по Морю Тьмы (Атлантике). После встречи с мореходами из Омана у Васко да Гамы возникла мысль, что следует не идти на север вдоль побережья Африки, а попытаться пересечь Индийский океан напрямую и выйти к побережью Индии. Но сделать это без помощи мусульман-арабов португальцы не могли, поскольку имели лишь самое смутное представление о том, где эта Индия может находиться.

В 1497 г. португальская эскадра из трех каравелл и транспортного судна (экипаж 168 чел.), выйдя из Лиссабона, прошла вдоль западного берега Африки, обогнула континент и оказалась в неизвестной точке в Индийском океане. Васко да Гама не рискнул самостоятельно плыть в неизвестность и занялся поисками местного лоцмана.

Поиски арабского лоцмана

Местный шейх-правитель Малинди (в совр. Кении) встретил командовавшего португальской эскадрой Васко да Гаму весьма дружелюбно и даже заключил с ним союз против общего врага – Момбасы (также в Кении). Португальцам предоставили надежного и опытного лоцмана, который должен был довести их до Юго-Западной Индии. Этим лоцманом оказался му’аллим Ахмад ибн Маджид. (Здесь следует отметить, что в последнее время эта версия опровергается в пользу другой фигуры – некого индийца по имени Канджи).

Перед отправкой му’аллим должен был подобрать работоспособный состав команды, проверить исправность судна и не допустить его перегрузки. С собою в рейс он брал: лоцию; буссоль; инструмент для определения высоты звезд; лот; сигнальный фонарь. Час отплытия определялся в зависимости от навигационного режима местности и погоды. Когда товары были погружены и пассажиры находились на борту, лоцман последним всходил на судно и приказывал поднять паруса.

По законам мореходства ни один му’аллим не считал себя вправе слепо доверяться лоции. Днем – по солнцу, ночью – по положению звезд он определял местонахождение корабля и сообщал нужное направление; параллельно с этим производились промеры глубины и наблюдение за уровнем осадков. Приближение земли определялось по целому ряду признаков: дождю, появлению птиц, пресноводных рыб, плавающих веток, а также по глубинам и перемене цвета воды.

24 апреля 1498 г., получив приказ провести каравеллы в Каликут, Ибн Маджид вывел португальскую флотилию в океан, взяв курс на норд-ост. 29 апреля каравеллы Васко да Гамы стали первыми европейскими кораблями, пересекшими в Индийском океане линию экватора, а уже 17 мая путешественникам открылась вздымающаяся на 2000 метров индостанская горная цепь Западные Гаты. Увидев их, Ибн Маджид приказал повернуть на юг. Через три дня, когда показался высокий мыс, он подошёл к адмиралу со словами: «Вот она, страна, к которой вы стремились»! К вечеру 20 мая 1498 г. португальские суда, продвинувшись к югу около 100 км, остановились на рейде напротив г. Каликут (ныне Кожикоде).

Триумф, ставший историей

В сентябре 1499 г., т.е. более чем 500 лет назад, португальская экспедиция возвратилась в Лиссабон. Васко да Гама был встречен с почестями, достойными героя: ему первому из западноевропейцев удалось найти морской путь из Европы в Индию, и именно он считается первопроходцем этого маршрута. Между тем успех португальской экспедиции во многом обеспечил арабский лоцман Ахмад ибн Маджид. Впрочем, вся эпоха Великих путешествий XV-XVI веков, когда западноевропейцы открывали неизвестные страны, не состоялась бы без открытий и достижений арабо-мусульманской морской культуры. По свидетельству португальского историка Жуана де Барруша, во время плавания «добрый кормчий, гузератский мавр» показал адмиралу «карту всего индийского побережья, весьма подробную».

Названный португальцами «гузератским мавром» и «Малемо Кана» (знатоком морского дела и астрономии), великий арабский лоцман весной 1498 г. за 26 дней успешно провел эскадру Васко да Гамы через Индийский океан из Малинди (Африка) в Каликут (Индия). Именно от него, от его опыта зависела судьба экспедиции и жизнь португальцев. Что же он понимал в мореплавании, этот высокий, стройный мусульманин, скорее похожий на ученого или шейха, чем на морского волка?

Ахмад ибн Маджид понимал гораздо больше, чем те, кого он вел по известным ему маршрутам. Так, ознакомившись с мореходным искусством португальцев, он остался невысокого мнения об их практике кораблевождения. Как отмечается в его записях: «Они не могут понять наше искусство навигации, а мы можем использовать их систему и плавать на их кораблях… У нас есть научные книги, в которых даётся высота звёзд, а они не располагают познаниями о высоте звёзд; у них нет науки и нет книг, только компас и однообразное счисление пройденного пути».

Когда Васко да Гама продемонстрировал лоцману астролябию (один из старейших астрономических инструментов для определения географической широты) и секстант (навигационный измерительный прибор для определения высоты Солнца и других космических объектов над горизонтом с целью определения географических координат точки, в которой производится измерение), Ибн Маджид заметил, что приборами такой конструкции пользовался ещё его прадед. После этого он достал из своего сундучка более сложную и более совершенную астролябию.

Однако, согласно сохранившимся источникам, последние годы его жизни были омрачены мыслями о том, что именно он показал европейским завоевателям путь в Индию. «С португальцами приплыла и ненависть к исламу. Люди предались страху и озабоченности… О, если бы я знал, что от них будет!», – горевал великий мореплаватель.

Ибн Маджид в мировой и российской библиографии

С имеющими научную ценность рукописями Ахмада ибн Маджида связаны занимательные истории. До 1912 г. произведения легендарного му’аллима араба-лоцмана лежали никому не нужными в Национальной библиотеке Франции в Париже, пока ими не заинтересовался французский востоковед, дипломат, географ и путешественник Габриэль Ферран. Ферран был занят открытием первостепенного значения: разыскивая материалы для своих «Сообщений», он обнаружил в Парижской национальной библиотеке две арабские рукописи. Первая (181 лист) включала в себя 19 мореходных трактатов Ибн Маджида, изложенных преимущественно стихами в непритязательном размере раджаз (откуда их название «урджузы»). Из статьи в органе Арабской Академии наук он узнал о существовании параллельного списка в Дамаске.

Более 400 лет ученые пытались найти сведения о лоцмане-пилоте, вошедшем в историю под таким именем. И только Ферран догадался, что это не имя, а почетный титул, означающий примерно «учитель астрологии», человек, без советов которого не предпринимали серьезных действий ни правители, ни шейхи, ни купцы. Ферран смог выяснить его подлинное имя: Ахмад ибн Маджид! Сопоставив арабские, турецкие и португальские учебники навигации, Ферран установил: автором крупнейшей энциклопедии и загадочным лоцманом да Гамы был знаменитый арабский ученый, потомственный мореплаватель Ахмад ибн Маджид. А вскоре рукописи Ахмада ибн Маджида обнаружились в Дамаске, Мосуле и Санкт-Петербурге. Волею судеб рукописи попали в руки академику Крачковскому.

К середине 1920-х годов постепенно восстанавливались международные связи Советского Союза, прерванные Первой мировой и гражданской войнами, в страну вновь начала поступать научная литература из-за рубежа.

К тому времени известный академик Российской академии наук, переводчик Св. Корана, арабист Игнатий Юлианович Крачковский, работая в Азиатском музее в Петрограде натолкнулся на смешанный арабо-турецкий сборник. Его турецкая часть содержала биографию Джем-султана, сына османского правителя Мехмеда Фатиха, а вот арабская сводилась к трём урджузам (стихотворениям) некоего Ахмада ибн Маджида.

Тогда же Крачковский написал Феррану письмо с просьбой сообщить, не известны ли ему три этих лоции по другим источникам. Из ответа академик узнал, что французский ученый обнаружил в Национальной библиотеке Франции произведения лоцмана Васко да Гамы.

Это были не ручные записи самого мореплавателя, но, судя по всему, данные копии могли быть сделаны вскоре после его смерти. «Содержание и форма этих урджуз (где размер и рифма служили цели облегчить запоминание этих руководств наизусть) были аналогичны тем, которые обнаружил Ферран в Национальной библиотеке в Париже. Пробегая их, я любовался с каким мастерством французский ориенталист строил неизвестную раньше интереснейшую главу о морской географии XV века…», – писал Крачковский. Все урджузы представляли «лоции» – морские маршруты с указанием переходов и общими сведениями о пути. Одна «лоция» касалась плавания по Красному морю, вторая – по Индийскому океану, третья описывала дорогу оттуда к Восточной Африке.

Впоследствии манускрипт попал в руки ученика Крачковского, Т. Шумовского. «Судьба моя, – напишет он позже, – была заключена в этом скромном неприметном томике». Шумовский начал было переводить рукопись, но вскоре вспыхнула Вторая мировая война. Во время блокады Ленинграда лоции вместе с другими манускриптами были укрыты от немецких бомб и снарядов в одном из подвалов, где истощённые от голода люди делали всё возможное, чтобы обеспечить их сохранность.

Возобновить расшифровку рукописи Шумовский смог лишь в 1950-х годах. В 1957 г. им была написана монография «Три неизвестные лоции Ахмада ибн Маджида, арабского лоцмана Васко да Гамы, в уникальной рукописи Института востоковедения Академии наук СССР». Публикация вызвала огромный интерес, отклики на неё последовали из многих стран, включая Португалию. В 1960 г. работа Шумовского была переведена на португальский язык. По её следам появился ряд публикаций за рубежом, среди которых была и книга португальского историка К. Брошаду «Арабский лоцман Васко да Гамы». Тем временем в 1966 г. Шумовским был закончен перевод на русский язык рукописи Ибн Маджида «Книга польз об основах и правилах морской науки», увековечившая труды и имя великого арабского морехода в советском (и российском) востоковедении. Эта книга, по сути, развенчала устоявшийся в миф о том, что арабы были преимущественно сухопутным народом, доказав, что именно арабская навигация стояла у истоков европейского дальнего судоходства.

Послесловие

Выдающийся мореплаватель XV столетия, учёный-географ, знавший тайны звёзд и тонкости строительства морских судов, принёс славу исламскому всему миру. История благосклонно хранит имя Ибн Маджида более 500 лет. Анализ его рукописей, занимавшегося практическими изысканиями более 40 лет, отражают кругозор и энциклопедическую начитанность, свойственную мусульманскому уровню образованности того времени. Имя Ахмада ибн Маджида, выдающегося представителя исламской цивилизации, носит остров в Красном море и улица в кенийском порту Малинди.

Светлана Мамий, Москва

Muslim Politic