По мнению ряда видных социологов, мусульманский эскиз обретает в наши дни все более четкие контуры в общественно-политической жизни Объединенного Королевства. За последние полвека община мусульман Туманного Альбиона прошла непростой путь «социальной формации» от первых благотворительных кружков с только зарождавшейся гражданской позицией до вполне влиятельной силы, способной воздействовать на внутриполитический климат в стране. Последнее обстоятельство дает определенные основания полагать, что в не столь далеком будущем окрепшая и политически закаленная часть британских мусульман будет способна заявить о себе и на международном поле, используя институциональные механизмы своей новой родины.
Pax Britannica на одном острове
Согласно данным Национальной статистической службы Объединенного Королевства и Уэльса (ONS) за 2011 г. мусульман в Великобритании насчитывалось около 2,7 млн. человек, что составляет приблизительно 4,8% от общего населения страны. При этом прирост мусульманского населения за период с 2001 по 2011 годы составил почти 70%.
Иммиграция мусульман в Великобританию неслучайна. Согласно правилу, которое можно условно назвать «постимперским миграционным рефлексом», жители бывших колоний перебираются в метрополию в поисках лучшей жизни, нередко спасаясь от региональных конфликтов.
Достаточно долгое время Британская империя оставалась крупнейшей из когда-либо существовавших государств за всю историю человечества с колониями на всех обитаемых континентах, в т.ч. и в таких традиционно мусульманских регионах как Ближний Восток, Индостанский п-ов или Северо-Восточная Африка. Это обстоятельство, а также благополучный социально-экономический климат сделал и Великобританию в постимперский период центром для притяжения мусульман – бывших подданных британского престола, прежде всего, из Индии, Пакистана и Бангладеш (свыше 70% всего мусульманского населения Великобритании), к которым затем присоединились турки, арабы, иранцы и представители других мусульманских народов.
В поисках места под солнцем
Рост численности и сложность адаптации к новым условиям вывели проблематику присутствия мигрантских сегментов в многокультурном британском обществе в сферу публичной политики. Консерваторы, лейбористы и либеральные демократы начали активную борьбу за голоса мусульманских избирателей, компактное расселение которых в Лондоне, Брэдфорде, Блэкберне, Бирмингеме и других британских городах позволило в значительной степени влиять на результаты выборов в отдельных избирательных округах. Кроме того, сквозь тернии социальной инкорпорации пробились к вершинам и «засияли на политическом олимпе» такие крупные фигуры, как Н. Ахмад, В. Алли, С. Джавид, С. Карим и многие другие. На сегодняшний день в британском парламенте 8 депутатов-мусульман, в Палате Лордов – 12 пэров, также представители мусульманской общины возглавляют и несколько муниципальных образований.
Существенную роль в политическом укреплении мусульман Великобритании сыграла способность разрозненных общественных организаций хотя бы по наиболее насущным вопросам скоординировать свои усилия на национальном уровне. Апогеем консолидации мусульман Объединенного Королевства явилось объединение в 1997 г. более 350 организаций, движений и фондов во влиятельный Совет мусульман Британии (СМБ), целью которого стало согласование деятельности мусульманских организаций страны, поддержка единоверцев и контактов со своими некогда родными странами.
Спасаясь от гражданского нигилизма
Историческая связь с мусульманским миром и преемственность традиций впервые сподвигли общественные организации мусульман оказать влияние на внешнеполитический курс правительства в «жаркие» нулевые. Теракты 11 сентября и последовавшая сразу после них восточная кампания НАТО поставила мусульман страны перед дилеммой внутреннего понимания, когда гражданственность и ментальность вступили в фазу своего противостояния.
Во многом это было обусловлено неподготовленностью этнокультурного меньшинства к новым обстоятельствам. До 11/09 мусульманская община Британии считалась одной из наиболее надежных стране. И в по-новому сложившихся условиях мусульмане оказались под перекрёстным огнем официальной агитационной кампании, требующей от всех своих граждан четкой определенности.
Поначалу, в момент интервенции в Афганистан осенью 2001 г., правительство получило поддержку от своих граждан, включая мусульман, так как события 11 сентября практически на всех уровнях были восприняты однозначно отрицательно. И несмотря на то, что здравый смысл подсказывал, что афганцы никоим образом не смогли бы осуществить нечто подобное, тем не менее, в эмоциональном порыве свержение режима талибов было воспринято на ура. Однако в дальнейшем событийный паззл стал складываться в несколько иную картину, и по мере расширения военной экспансии Запада мусульманская община Великобритании едва ли не впервые попыталась заявить о своем самостоятельном мнении. Эти попытки начались в тот сложный период времени, когда мусульманское сообщество и вся страна находились в центре яростных споров вокруг участия британского военного контингента в иракской кампании 2003 г. И если вторжение в Афганистан еще прошло под «благородными» лозунгами «борьбы с терроризмом», то в случае с Ираком ситуация выглядела совсем по-другому. Протестные акции, которые охватили крупнейшие города страны, объединили десятки тысяч не только мусульман, но и представителей самых разных политических течений.
Конечно, проводимых акций протеста против внешней политики правительства, несмотря на их массовость, было недостаточно, чтобы склонить правящий кабинет Т. Блэра пойти на попятную. Однако с их помощью мусульманскими общественными движениями была преодолена полоса внутренних комплексов в пользу укрепления самостоятельной гражданской позиции.
Этот новый феномен в британской политической жизни повторился уже в 2006 г. в разгар ливано-израильской войны и по иронии судьбы стал следствием завершения карьеры британского премьера. Тогда произраильская позиция кабинета Блэра, которая наложилась на противоречивую репутацию британского премьера как «блюстителя американских интересов», нашло свое отражение в электоральных предпочтениях граждан исламского вероисповедания. Неслучайно именно в 2006 г. лейбористы, которые, как правило, имели большой успех среди мусульман своей лояльной социальной политикой, потерпели крупнейшее за последние 9 лет поражение на местных выборах.
Трудности перевода
Однако, несмотря на активизацию мусульманского лобби, говорить о сколько-нибудь серьезном влиянии на правящие круги было бы неправильно. Об этом, в частности, сказал и генеральный секретарь Мусульманского совета Британии Ш. Шафи, когда признал, что «…факты указывают на то, что правительство просто не прислушивается к нашему мнению. Мусульмане Великобритании очень обеспокоены тем, что их мнение игнорируют».
Важно отметить, что, несмотря на то, что сам Совет мусульман Британии считается одним из наиболее влиятельных объединений страны, его возможности существенно ограничены, в том числе, и в силу специфики мусульманской общины. И речь идет не только о ее пестром этническом составе или неоднородной внутриконфессиональной общности, но и о разных уровнях самосознания и правосознания самих мусульман. Существует значительный недостаток в понимании общих представлений (если это возможно вообще) о происходящих в регионе Большого Ближнего Востока политических деформациях.
Это в том числе касается и вопросов, которые, как предполагается, должны носить универсальный характер. Здесь, в частности, речь идет о «палестинской проблеме» и предпочтениях британского политического мейнстрима, который традиционно являлся фарватером израильских интересов в рамках международного квартета. В этом мусульманское лобби в значительной степени уступает произраильскому, о чем свидетельствует, к примеру, позиция Великобритании по вопросам признания Государства Палестина и повышения ее статуса до государства-наблюдателя в ООН.
Едва ли не единственным и достаточно ограниченным ресурсом влияния остается электоральный потенциал. Так, в прошлом году немалый шум произвела победа кандидата от малоизвестной партии «Уважение» Дж. Гэллоуэя, известного своими пропалестинскими позициями, причем в округе, который с 1974 г. находился «в руках» лейбористов.
Неудачи и их побочный эффект
Другим фактором, ставшим препятствием на пути интеграции мусульман в политические институты страны, является возросший уровень экстремистских настроений, особенно среди маргинальных слоев мигрантских кварталов. Непопулярное участие Великобритании в вооруженных конфликтах в мусульманских регионах наложило отрицательный отпечаток на внутрисоциальном климате, а неспособность мусульман реализовать свои протест вытеснила часть наиболее радикально настроенных элементов в нелегальную сферу. В особенности эта проблема коснулась молодого поколения, выросшего в непростых условиях социокультурных трансформаций и роста ксенофобии в обществе.
Об этой проблеме довольно долго говорили в 2005 г. после терактов в Лондоне. Как тогда отмечала в докладе рабочая группа британских экспертов: «Внешнюю политику Великобритании, особенно на Ближнем Востоке, нельзя оставлять неучтенной в качестве фактора, оказывающего мотивирующее воздействие на экстремистов-радикалов. Мы считаем, что внешняя политика – это ключевой содействующий фактор роста экстремизма».
Громкое и провокационное убийство британского военнослужащего выросшим в Великобритании этническим нигерийцем в мае текущего года вновь заставило британские интеллектуальные круги тщательно отрефлексировать происходящие в мусульманском мире процессы и мысленно перенести их на национальную почву. Известный своими «левыми» взглядами колумнист и член редколлегии британской «The Guardian» Ш. Милн в своей статье «Войны, проводимые Британией, разжигают террор…» в довольно резкой форме подчеркнул непосредственную связь между внешней политикой Великобритании в мусульманских регионах и ростом экстремистских настроений среди мусульман Британии, отметив: «Если принять во внимание кровопролитие, пытки, массовые аресты и разрушения, вызванные американо-британской оккупацией в Афганистане и в Ираке, а также массовые убийства гражданского населения с помощью беспилотников на территории от Пакистана до Йемена, то удивление может вызвать только то, что не произошло еще большего количества терактов».
Проблема противодействия радикализации мусульманской молодежи Британии и ее маргинализации усиливается еще и тем, что в стране, по сути, отсутствует единый авторитетный на всех уровнях общественный институт мусульман. В свою очередь, включенность Совета мусульман Британии в той или иной степени в порой сомнительные кампании и зачастую манифестирующая склонность избегать наиболее острые общественно важные вопросы вызывают недоверие к нему со стороны определенных кругов мусульман. На этом фоне все большей популярностью начинают пользоваться полулегальные организации, лидеры которых доходчиво и достаточно виртуозно загоняют немудреные опытом умы в концептуальный тупик, нередко становящийся причиной их асоциального поведения.
Заключение
Для осознания сути тех многообразных процессов, которые идут внутри британской мусульманской общины, следует понимать, что они происходят на фоне долгого и подчас болезненного формирования единой идентичности у мусульман Объединенного Королевства, как уникальной этнокультурной единицы британской нации. За последние три десятилетия мусульмане Британии совершили значительный социальный скачок, побеждая и терпя поражения по тем или иным вопросам в легальном пространстве. Со временем, преодолевая кризис внутреннего понимания и оказывая конструктивное влияние на окружающее жизненное пространство, британские мусульмане, возможно, смогут не только стать связующим звеном между Великобританией и исламским сообществом, но и влиять на многие международные процессы, происходящие в самых различных уголках земного шара.
Давуд Кахриманов
Muslim Politic