«Арабская весна» и кризис легитимности власти. Часть II

Крушение республиканских режимов, отчасти, можно объяснить многосторонним кризисом западной модели демократии, которую пытались реализовать постколониальные режимы на Ближнем Востоке.

Кризис народовластия = кризис легитимности власти?

С одной стороны, как было сказано в первой части, лидеры арабских республик лишь «декларировали приверженность демократическим ценностям», на деле приспосабливая эти институты под себя. И за это они подвергались критике со стороны левых и либералов. Умеренные же силы, такие как «Братья-мусульмане», готовые играть по «демократическим правилам», не допускались до участия в политической жизни. Но если «левые и либералы» поддерживались небольшой группой египтян, то «Братья» имели поддержку значительной части населения. Поэтому нет ничего удивительного, что такая «демократия» мало кого устраивала: можно утверждать, что она была неспособна обеспечить должной легитимности избираемого ею лидера.

Тем не менее, Мубарак и Бен Али регулярно переизбирались в своих странах: Бен Али в ноябре 2009 г. победил на президентских выборах с результатом в 89,4%. Мубарак в 2005-ом набрал 88,5%. Даже если признать факты фальсификаций на выборах, нельзя отрицать, что они обладали поддержкой значительной части населения. (Правда, президентские выборы в Египте прошли при низкой явке избирателей — фактически, его поддержали лишь 19% граждан, обладавших правом голоса). Таким образом, поддержка власти населением во многих арабских странах была в большей степени пассивной и исходила из следующих факторов:

Во-первых, политическая система не предполагала альтернативы — в том же Египте на протяжении многих лет проводился референдум по признанию Мубарака президентом. Только в 2005 г. в результате изменений в конституции стало возможным участие нескольких кандидатов. В сентябрьских выборах 2005 г. Мубарак оставался в глазах большинства египтян безальтернативным лидером — его оппоненты были заведомо слабыми и, фактически, выполняли роль статистов. Среднестатистический житель Египта исходил из принципа «лучше уж Мубарак, чем непонятно кто».

Второй фактор заключается в том, что легитимность лидеров арабских стран во многом обеспечивали СМИ. В первую очередь телевидение, которые делали главу государства популярным, уважаемым, всенародно любимым, обеспечивая информационную поддержку его действий на разных уровнях. Однако чем больше государственные СМИ превозносили достоинства и заслуги действующего президента, тем больше ответственности ложилось на его плечи в случае политических или экономических неудач, особенно если не было возможности заретушировать эти проблемы.

В периоды относительной стабильности, большая часть населения была готова поддерживать своего лидера. Не трудно было пойти и проголосовать за него на выборах (особенно учитывая отмеченную выше безальтернативность), но, как говорилось ранее, эта поддержка в целом носила пассивный характер. В периоды кризиса это большинство вело себя также пассивно, позволяя оппозиционному, но более пассионарному меньшинству влиять на ситуацию. Специфика пассивной поддержки особенно четко видна на примере массовых демонстраций в поддержку режимов — такие митинги и демонстрации обычно куда более спокойные и вялые, в отличие от оппозиционных мероприятий.

Свидетели мятежей в Ливии и Сирии отмечали следующую закономерность событий — небольшие группы мятежников воевали с небольшими группами сторонников Каддафи (Асада), в то время как основная масса людей находилась дома, не принимая участия в конфликте. Пассивное большинство обычно против потрясений и гражданской войны, но его трудно втянуть в эти деструктивные процессы даже для защиты порядка и стабильности.

Инструменты разрушения

Развитие технологий способствовало вступлению ближневосточного региона в информационную эпоху и внесло изменения в отношения власти и народа. И если спутниковое телевидение завоевало Ближний Восток уже давно, то Интернет стал общедоступным лишь в последнее десятилетие.

В событиях «Арабской весны» особую роль в освещении революционных событий сыграли два телеканала: «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия». Катарская «Аль-Джазира» на протяжении десятка лет успешно завоевывала статус самого качественного арабского медиа, которое по уровню подачи информации на голову превосходила телеканалы большей части арабских стран. Достаточно хотя бы полчаса посмотреть ливийское государственное телевидение конца 2000-х с его картинкой «из 80-х» и сравнить его с «Аль-Джазирой», чтобы понять, почему Ливия проиграла информационную войну, а Катар стал ведущим плеймейкером «Арабской весны». «Аль-Джазира» в каком-то смысле играла роль «Голоса Америки», вещавшего на территории СССР. А непосредственно в кризисный момент начала «Арабской весны», фактически, выступила как британская BBC во время мятежа в Будапеште в 1956 г., прямо призывая к восстанию против режима (в частности, устами богослова Юсуфа Аль-Карадави в отношении Каддафи и Асада). Не удивительно, что едва ли не первыми действиями властей в сфере обеспечения информационной безопасности были закрытия корпунктов «Аль-Джазиры» и препятствования ее вещанию.

Другим «подрывным элементом» выступал Интернет, дающий возможность получать альтернативную информацию о происходящем в стране. Высокий уровень вовлеченности молодежи в электронные социальные сети в последние годы, способствовал распространению критической информации о власти. События «Арабской весны» показали, что многие приемы государственного телерадиовещания, действующие на старшее (телевизорное) поколение, не только не действовали на молодежь, но и вызывали обратный эффект. Свободные блоггеры, независимые журналисты, очевидцы злоупотреблений со стороны властей и правоохранительных органов собирали и обрабатывали информацию, и делали ее общедоступной через социальные сети, формируя оппозиционное общественное мнение среди самой продвинутой и креативной части населения. Сила таких альтернативных медиа была в том, что им доверяли больше, чем официальному телевидению, т. к. они казались неангажированными. Правда, оказалось, что такие медиа могли быть не менее ангажированными и предвзятыми, играя отведенную им роль в информационной войне, но на это уже мало кто обращал внимание…

Автор данной статьи не склонен считать, что подготовить и осуществить революцию можно лишь при помощи Интернета и сетевых технологий. Но, грамотно их используя, вполне реально обратить внимание политически активной части общества на пороки политической системы и ошибки власти и мобилизовать людей для участия в протестных акциях — что и было успешно осуществлено в Египте и Тунисе. Ведь когда все большее количество граждан начинают понимать несоответствие информации, которую дают государственные СМИ с тем, что происходит в реальной жизни — тогда критика, поданная в нужном ключе оказывается весьма эффективной в деле разрушения имиджа власти и ее последующей делегитимизации.

Горе побежденным

Процесс делигитмизации власти обычно продолжается и после ее свержения — через раскрытие и обнародование компрометирующей информации, демонстрации ее пороков и чрезмерной роскоши свергнутого лидера. Так, одной из наиболее распространенных обличительных мер в арабских СМИ стал подсчет состояний свергнутых лидеров и их семей: состояние Бен Али оценили в 5 млрд. долларов США, а семья Мубараков владела чуть ли не 40 млрд. долларов. В некоторых египетских СМИ можно было найти информацию о том, что Мубарак был богаче Била Гейтса, обладая состоянием в 70 млрд. долларов. На фоне данных о миллионах египтян, живущих на 1 доллар в день, такие сведения подчеркивали алчность и коррупционность свергнутых режимов, лидеры которых ставили личное обогащение на первое место. В этом контексте стоит вспомнить и то, как были представлены общественности богатства свергнутого президента Украины Януковича и других функционеров власти.

Но указание на злоупотребления власти и «слив» всех компроматов только один из методов борьбы с образами падших лидеров. Тех, кто особенно рьяно сопротивлялся свержению, ждала другая, более жестокая форма делигитимизации — обычно посмертная. В случае с Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи имело место публичное унижение свергнутых вождей. Видео позорного пленения и казни лидеров Ирака и Ливии едва ли случайно попали в Интернет — можно считать это частью процесса символической делигитимизации вождя через унизительную смерть.

Заключение

Утрата легитимности власти в глазах населения создает благоприятные условия для ее смены. Частичная потеря легитимности способствует расколу в обществе, конфликту между разными группами граждан или сепаратизму (когда какая-то часть населения отказывается признавать государственную власть).

Правитель современного государства вынужден уделять немало внимания поддержанию своего положительного образа в глазах населения — отсюда рост армии имиджмейкеров в окружении политических лидеров и стремление любой ценой не допустить любых действий, которые могли бы уронить авторитет лидера в глазах граждан. Но как бы не эффективно действовали имиджмейкеры или проправительственные СМИ, положительному образу лидера или правящей партии могут нанести значительный ущерб и объективные факторы. Ибо в кризисные периоды любые шаги лидера или ключевых представителей правящего класса воспринимаются со стороны общества критически. И в случае неудач или провалов в разрешении кризисной ситуации вполне могут оказаться роковыми.

В связи с этим, следует понимать, что авторитарные режимы, завязанные на конкретного лидера или партию, оказываются наиболее уязвимыми, и тогда в случае утраты легитимности может произойти обвал всей политической системы. События в Тунисе, Египте и Ливии наглядно продемонстрировали, как в условиях информационной глобализации в самый короткий период может произойти девальвация образа лидера, а старые методы подавления недовольных окажутся неэффективными.

С другой стороны, мы видим, что внешние факторы продолжают оставаться определяющими даже во внутриполитических процессах. События в Бахрейне в 2011 г. и Египте 2013-2014 гг. показывают, что жесткие меры по отношению к протестующим вполне могут быть проигнорированы мировыми СМИ, а низкий уровень поддержки населением власти в стране может так и не стать поводом для смены власти. В этих условиях едва ли не единственным фактором, который может позволить противостоять хаосу и анархии, является справедливая внутренняя и внешняя политика со стороны власти и ее открытость и доступность для своего народа.

Гумер Исаев, кандидат исторических наук

Muslim Politic