Попытка афганской самостоятельности: получится ли выстоять?

Современный Афганистан уже много лет является одним из основных очагов региональной напряженности, а также поставщиком «горячих» новостей для ведущих СМИ мира.

Недавние выборы президента, прошедшие исключительно тяжело и закончившиеся противоречивым соглашением между Ашрафом Гани, ставшим в итоге главой государства, и его соперником Абдуллой Абдуллой, занявшим пост главы кабинета министров, должны были если не исправить ситуацию, то хотя бы изменить вектор развития событий. Получилось ли это?

***

В первую очередь, вероятно, следует сразу отметить, что противостояние между Гани и Абдуллой пока еще полностью так и не прекратилось. Особенно проявляется оно в определении кандидатур на министерские посты. Несмотря на обещание предоставить это главе кабинета, президент часто вмешивается в этот процесс, предлагая тех или иных кандидатов. Так, наряду с предложенным главой правительства Ата Мохаммад Нуром (бывшим губернатором провинции Балх), Гани выдвинул бывшего начальника Генштаба Шермухаммада Карими.

Более того, в качестве одного из условий занятия министерских постов президент назвал «неучастие кандидатов в военных действиях на территории Афганистана в прошлом». Однако это отсекает значительное число наиболее ярких сторонников Абдуллы, являющихся, как и он сам, членами «Северного Альянса» и продолжателями курса непререкаемого лидера антиталибовской коалиции Ахмад Шах Масуда.

Впрочем, такие меры со стороны президента тоже можно понять – таким образом он пытается заручиться хотя бы какой-то поддержкой, ведь Гани стремительно теряет своих сторонников. Если через месяц после его прихода к власти, деятельность Гани поддерживало 59% опрошенных афганцев, то через 3,5 месяца после этого положительно оценивали работу главы государства лишь 27%. При этом число недовольных выросло с 6 до 32%.

Такие настроения отразились и в нижней палате парламента (Волуси Джирга), группа депутатов которой инициировала созыв Совета старейшин (Большой Джирги). Повесткой дня, по задумке народных избранников, должно стать привлечение Гани к суду за «предательство национальных интересов». Основания для этого парламентарии, надо признать, имеют – со времени избрания Гани президентом в Афганистане все еще нет правительства, не назначены главы провинций, а также руководители силовых ведомств вплоть до городского уровня.

***

Примечателен и другой факт: президент Гани известен как человек, никогда до прихода американцев не занимавший государственных постов в Афганистане, не боровшийся с талибами, преподававший и работавший на Западе, и никак не вовлеченный в афганскую политику. В этом он существенно проигрывает Абдулле. Однако Гани пользуется репутацией лоббиста американских интересов, будучи полностью обязанным им своим резким возвышением – от скромного функционера Всемирного банка и ректора Кабульского университета до президента страны.

Гани не намерен идти на кардинальную ломку устоявшегося положения дел и готов сотрудничать с США на любых условиях, что в общем-то и предопределило его поддержку Вашингтоном. Его конкурент, доктор Абдулла, напротив, выступил с программой широких реформ, и Соединенным Штатам это совсем не понравилось.

***

Свой интерес в контексте двух ведущих политических сил Афганистана представляет и этнический фактор. Дело в том, что Абдулла Абдулла принадлежит к таджикскому этносу, который прежде пользовался поддержкой Вашингтона. Пуштуны же, из которых вышел Ашраф Гани, и которые являются костяком движения «Талибан», для США раньше были в менее привилегированном положении.

Однако впоследствии это положение стало меняться, вылившись в избрание главой Афганистана (при прямой поддержке США) Хамида Карзая – представителя пуштунского большинства, пусть и принадлежащего к совершенно другому клану.

В связи с этим, примечательно, что, не успев сформировать правительство и местные органы власти, Гани уже предпринял ряд попыток договориться с «Талибаном», являющимся сейчас наиважнейшим предметом для беспокойства афганской правящей элиты. Он пытался начать переговоры с талибами, называя их «несогласными братьями» и «политическими оппонентами».

Но это стало и поводом для решения депутатов о фактическом выносе импичмента президенту. И теперь, в случае поддержки инициативы депутатов нижней палаты 2/3-ю их коллег, Совет старейшин, наивысший орган власти Афганистана (что-то вроде допетровского российского Земского собора) обязан будет собраться и рассмотреть претензии к главе государства.

***

Исходя из всего сказанного, вроде бы напрашивается вывод о том, что после смены власти ситуация в Афганистане ничуть не изменилась. Однако это не совсем так. К примеру, несмотря на усиление активности талибов в свете вывода иностранных военных контингентов, несмотря на нападения на силовиков и попытки запереть их в административных центрах провинций, администрация Гани оказалась не столь слабой, как это ей предрекали. Именно с прошлого года афганская армия впервые перешла к активным действиям в отношении вооруженной оппозиции, самостоятельно, без помощи американских войск, проводя наступательные операции. Это, конечно, осуществляется с большими потерями, но афганские военные как бы доказывают тот факт, что «действующая администрация в состоянии обеспечить свое существование самостоятельно». По крайней мере, без значительной прямой военной поддержки США.

А вот без экономической поддержки Вашингтона Кабулу, видимо, пока не прожить. Тем более, что талибы, даже теряя территории, порой отбивают их обратно. В результате перед кабульской администрацией встает проблема удержания взятых под контроль земель. В этой связи особое значение приобретают территориальные формирования местной милиции – арбаки, численность членов которых уже достигла 30 тысяч. Несмотря на криминализацию арбаков, их самостоятельные действия и даже попытки создания нечто вроде альтернативных органов власти в тех или иных регионах, на данный момент администрация Гани вынуждена действовать по принципу «меньшего из зол», делая ставку именно на них.

***

Анализируя внутреннюю ситуацию, сложившуюся в Афганистане, нельзя не учитывать, что политический кризис в стране имеет весьма глубокие корни. Решить его даже за два-три года едва ли представляется возможным. К тому же, внешние силы, прежде всего Вашингтон, оказывают здесь достаточно большое влияние, чтобы это не отражалось на ситуации.

Вероятнее всего, именно это влияние оказывает свое воздействие и на противоречия между Ашрафом Гани и Абдуллой Абдуллой, а также депутатами парламента, представляющими значительную часть политической элиты и населения страны. При этом президент явно медлит с некоторыми ключевыми решениями, чем осложняет положение – как свое, так и государства в целом.

Вместе с тем нельзя не отметить того факта, что, вопреки многим прогнозам, афганская политическая система, армия и правоохранительные органы не рухнули сразу после ухода большей части иностранных контингентов. Более того, они показали свою способность действовать самостоятельно. Все это может свидетельствовать о возможности, пусть трудного и тернистого, но столь необходимого для каждой страны пути к подлинной независимости.

Антон Евстратов, политолог

Muslim Politic