Ближний Восток и сверхдержавы: от «мягкой» силы к «жесткой» (часть вторая)

Продолжение. Начало в части №1.

За последние несколько лет военная активность таких стран как Великобритания, Франция или Россия существенно возросла – это видно как по закупкам для своих вооруженных сил, так и по активным шагам на Ближнем Востоке. Все эти страны объединяет желание играть большую роль в столь важном регионе. И в связи с этим, есть резон остановиться на каждой из этих стран отдельно.

Франция

После революции в Тунисе Франция испытала серьезный стресс, связанный с опасением утраты влияния в этой части Северной Африки. Французы, кажется, не ожидали падения режима Бен Али – их неуверенность в первые дни волнений в Тунисе была слишком очевидна. Но это замешательство оказалось временным – очень скоро именно французы станут главными дирижерами в военной операции по свержению М. Каддафи в Ливии, после чего и вовсе примерят на себя роль главного участника боевых действий в Мали.

Не оказалась в стороне Франция и от борьбы с группировкой ИГИЛ, приняв участие в военно-воздушной операции в Ираке и Сирии. В этом контексте можно только удивиться тому, как своевременно произошли теракты против редакции журнала Charlie Hebdo – после этого общественное мнение действительно было готово принять удары по радикалам на Ближнем Востоке как возможное средство предотвращения терактов на территории Франции.

Не секрет, что есть у Парижа и планы по восстановлению своего влияния в «постасадовской Сирии» – когда-то часть территории Сирии и Ливана входила в зону ответственности Франции, а французское влияние в Ливане до сих пор очень велико. Президент Ф. Олланд по праву может считаться одним из «отцов» объединенной сирийской оппозиции, и сегодня именно он больше других лидеров выступает против участия Б. Асада в возможных переговорах.

Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что в последние годы Франция вышла на третье место по поставкам вооружений на Ближний Восток, с каждым годом продавая странам Залива все больше оружия. Даже скандал с «Мистралями» для России, как утверждали некоторые специалисты, не обрушил репутацию Франции – вертолетоносцы без проблем продаются Египту, на что деньги, по всей видимости, дают те же монархии Залива.

Великобритания

Не собираются отставать от французов и англичане. Британская колониальная империя когда-то была главным конкурентом французской. Однако во второй половине ХХ в. англичане, как и французы, утрачивают прежние позиции, уходят из Суэца, закрывают военные объекты на Ближнем Востоке. Конец 1960-х – начало 1970-х были ознаменованы сворачиванием военного присутствия и в Восточной Азии – в частности, в Сингапуре и Малайзии. Тогда же англичане, по сути, оставили и Персидский залив, сохранив лишь небольшой контингент в Омане.

Правда, затем, в 1990-е и 2000-е, Великобритания примет участие в американских операциях на Ближнем Востоке, но будет пользоваться, в основном, местной или американской инфраструктурой.

Однако с началом «Арабской весны» ситуация явно изменилась – в последние годы Великобритания стала демонстрировать намерения более серьезного военного присутствия на Ближнем Востоке, причем не только участвуя в совместных с США операциях. Настоящим возвращением Британской империи можно считать недавние договоренности с Бахрейном о создании военной базы, на которой впервые с начала 1970-х будут дислоцироваться корабли ВМФ. База в бахрейнском «Мина Салман» сможет разместить новейшие миноносцы «Тип-45» класса «Дэринг», а также два современных авианосца – все это может стать основой военно-морского присутствия Великобритании на Ближнем Востоке.

Побочные эффекты

Впрочем, у европейцев много внутренних проблем, связанных, прежде всего, с экономикой. Высокие военные расходы вызвали не одну дискуссию в европейских странах и не раз ставили под угрозу финансирование различных военных проектов. Однако, благодаря новым вызовам (таким, как возникновение и продвижение ИГИЛ в Ираке и Сирии), сторонники усиления присутствия Великобритании и Франции на Ближнем Востоке, имеют возможность получать дополнительные средства на военные расходы.

Война с терроризмом уже давно стала «священной коровой» для США и многих европейских стран. Теракты (и угроза терактов) подстегивают расходы на военные нужды и оправдывают присутствие военных на заморских территориях. Частично эти затраты окупаются контрактами на поставки вооружений монархиям Залива, которые находятся под угрозой, и, следовательно, требуют защиты. В 1980-е гг. угроза была со стороны Ирана, в 1990-е – от Ирака, в 2000-е – угрожала «Аль-Каида», теперь пришло время нового опасного соседа в виде группировки ИГИЛ, которую силы коалиции во главе с США уже больше года старательно бомбят без особого для нее вреда.

Ответ России

Пожалуй, больше всего разговоров в последние месяцы велось относительно российской ближневосточной политики. Когда началась гражданская война в Сирии, Россия обозначила свою поддержку режима Асада, но не заходила дальше поставок вооружений и активной дипломатической поддержки. Сейчас же российское присутствие на Ближнем Востоке обрело более четкие военные очертания – речь идет не только о поставках современных вооружений, но и о переброске военной авиации и, может быть, даже военного контингента.

Пункт материально-технического обеспечения ВМФ РФ в Тартусе, прежде пустовавший и чудом не закрытый вместе с объектами в Камрани и на Кубе, в последние месяцы обрел новое военно-политическое значение, став важной точкой присутствия России в регионе. Кроме того, есть информация о планах создания военно-воздушной базы в Латакии. Судя по фотографиям переброшенных в Латакию российских истребителей и штурмовиков можно сказать, что де-факто это уже произошло, и вопрос заключается в том, будет ли эта база временным объектом или обретет статус постоянной.

Российская позиция поддержки Асада вызвана нежеланием утраты одного из важных рубежей влияния и присутствия на Ближнем Востоке. Можно даже сказать, что после свержения Саддама в Ираке этот рубеж, фактически, является последним. А то, что Россия решилась перейти от дипломатической поддержки Асада к военной, говорит об изменении позиции наблюдателя со стороны Москвы, как это было в 2003 г., и как это произошло в 2011-ом во время свержения Каддафи.

Заключение

Не так давно президент Турции Р. Эрдоган обвинил Б. Асада в том, что он пытается создать мини-государство, которое бы охватывало Дамаск, Латакию и еще несколько городов. Не так важно, справедливы эти обвинения или нет – интересна сама постановка вопроса о возможном разделе Сирии и Ирака на несколько частей. Таким образом, не исключено, что сегодняшняя схватка сверхдержав вокруг Сирии является свидетельством нового передела Ближнего Востока, подобного тому, который имел место в ходе распада Османской империи.

Однако сегодня распадаются не империи, а арабские национальные государства. При этом международная обстановка такова, что нет однозначного лидера, который бы смог взять под контроль ближневосточный регион: все серьезные участники «большой игры» отягощены разными внутренними и внешними проблемами, которые с одной стороны подстегивают интерес к вопросу, с другой – вынуждают искать компромиссы. Будет ли найден устраивающий всех компромисс и в отношении Сирии, покажет время.

Гумер Исаев, к.и.н.,

Директор Института российских исследований,

Турецко-российский фонд культуры, Стамбул, Турция

Muslim Politic