Поэзия исламского мира

Влияние Священного Писания мусульман на творчество многих известных поэтов неоспоримо. Причем иногда поэтические образы, созданные под впечатлением сур и аятов, достигали самых величественных и выразительных форм стихосложения. И что удивительно – коранические этюды вдохновляли не только поэтов-мусульман, но и представителей других цивилизаций, в том числе европейцев и россиян.

И это несмотря на то, что многие поколения как европейцев, так и россиян жили в условиях крайне необъективного, а порой и просто враждебного отношения к исламскому вероучению. Это свидетельствует о том, что Священный Коран не только далек от тех отрицательных оценок, какие порой можно услышать от некоторых необъективных критиков, но и напротив – заслуживает более внимательного отношения по примеру великих мастеров пера и слога.

Ищущие Бога

Одними из тех, кто довел исламскую поэзию до совершенства, стали те, кто провел свою жизнь в поисках Всевышнего. Любовь и устремление к Богу самым великолепным образом описаны во многих поэтических произведениях. Можно с недоверием относиться к исламу, причины чего, как правило, кроются в необъективном и предвзятом подходе, но когда кто-либо знакомится с величайшими образцами мусульманской поэзии, его охватывает чувство восхищения и удивления – столь прекрасны и возвышенны образцы их уникального, не имеющего аналогов творчества.

Среди множества поэтов, принадлежащих исламской цивилизации, нельзя не выделить некоторых из них, например, таких как Джалалуддин Руми и Саади Ширази, оставивших богатейшее наследие арабо-персидско-мусульманского мира. Дело в том, что многие из поэтов записывали свои произведения на персидском языке. Это было вызвано тем, что, во-первых: по своему происхождению многие из них являлись выходцами из Персии, а во-вторых: персидский язык считается особенно приспособленным для поэзии. Но при этом арабский всегда оставался для всех мусульман священным языком – языком Корана, поэтому подавляющее большинство ученых и поэтов владели им в совершенстве.

Джалалуддин Руми

Творчество Руми отличается своей искренностью по отношению к Богу. Еще в юности достигнув высочайшего уровня в различных науках, будущий поэт чувствует потребность в своем духовном развитии. Это впоследствии привело его на путь самосовершенствования, а прекрасный дар стихосложения как нельзя лучше помог ему выразить те чувства, что он испытывал.

«Вы слышите свирели скорбный звук?

Она, как мы, страдает от разлук.

О чем грустит, о чем поет она?

«Я со своим стволом разлучена.

Не потому ль вы плачете от боли,

Заслышав песню о моей недоле.

Я – сопечальница всех, кто вдали

От корня своего, своей земли…

И если друг далек, а я близка,

То я ваш друг – свирель из тростника…».

Великий поэт напоминает нам так же о важности поиска иного – не мирского – блага, и расширения сознания:

«Мирское благо – то, что всех обманет,

Лишь редких птиц иное благо манит.

Чтобы попасть им в ту, иную сеть,

Они готовы многое стерпеть…

Меж тем владыка мира под луной

Лишь тот, кто избежал тщеты земной.

И душно в этом мире, как в темнице,

Где душам вашим суждено томиться».

Цель этой жизни – проснуться, скинуть пелену с глаз, избегнуть суеты сует, что мешает нам увидеть истинную реальность, сокрытую у Бога:

«Душа того, кто бдит, усыплена,

И это бденье много хуже сна.

Меж тем безумье нам дарует плен

Благоразумью трезвому взамен.

И все же Истина к тому, кто верит,

Стучит, как путник в запертые двери.

И если ты в душе своей таишь

Лишь мысли, где убыток, где барыш,

Мне жаль тебя: на тропах к высям вечным

Блаженства не познать людям беспечным».

Руми говорит: «До тех пор, пока мы не найдем Бога, наша «душа усыплена» – она полностью погружена в мирское. Лишь любовь, «безумная» любовь сможет вывести нас из плена этого мира, и привести к Богу – быстрее, чем что бы то ни было еще:

«Немало раковин на дне морском,

Но лишь в немногих жемчуг мы найдем.

Ракушки схожи все, но неспроста

В той – жемчуг, в этой – только пустота.

Мы, люди, – раковины, и отнюдь

Не всех сходна с жемчужинами суть».

Мушрифуддин Саади

Творчество Саади Ширази, произведения которого входят и в золотой фонд классической таджикской литературы, освещено не так ярко, как оно того заслуживает. Однако лучшие творения поэта очаровали не одного классика мировой культуры. Возможно, на это повлияло детство поэта – рано оставшись сиротой, он испытал немало страданий и горестей, что находит отражение в его, пронизанных состраданием стихах:

«Бедняге сиротке, о, друг мой, помоги –

Обмой, вынь занозу ему из ноги.

И если поник сирота, пожалей –

Своих перед ним не жалей ты детей.

С очей сиротинки слезу кто утрет?

Коль гневен – к спокойствию кто призовет?

Ах, если до слез сироту ты довел,

Всколеблется Всевышнего Бога престол»

Поэзия Саади с одной стороны проста и понятна, с другой – изысканна. Несмотря на бытовавшее в советский период мнение о нерелегиозности поэта, его творчество полностью опровергает эти, навеянные безбожной эпохой предположения:

«Ничтожный раб у трона Бога я,

Плод вечных благ Его – душа моя.

В душе немного доблести иль много –

Но уповаю я на милость Бога.

Хоть не богат товарами мой склад,

Хоть благочестьем я и не богат,

Но может Бог спасти раба от муки,

Хоть у раба и опустились руки.

Своих рабов, доживших до седин,

Отпустит Благородный Господин.

О Боже, мироздания основа,

Прости же ты меня – раба седого!».

Стихи Саади не просто заставляют задуматься о бренности этого мира, но и побуждают к действию. Так же, как великий поэт побуждал к активной жизни и самого себя:

«О Саади, стань на священный путь,

Иди в Каабу, в драгоценный путь…

Злосчастный только не признает Бога –

Другого в мире не найти порога…».

«Альманах полезных знаний»

Muslim Politic