Обзор левантийского региона (Шама): почему сдался Эрбиль, куда могут переправить «Нусру» из Сирии, как США планируют бороться с «Хизбуллах», и многое другое за сентябрь-октябрь 2017

Одним из важнейших для региона событий, безусловно, стал референдум, проведенный 25 сентября в Иракском Курдистане. Это событие, с одной стороны, привело к возможности появления нового государства, но, с другой стороны, резко обострило противоречия между Багдадом и Эрбилем…

Ирак

Согласно официальным сообщениям, за независимость выступили 92,73% из числа проголосовавших. При этом явка составила 72% от общего числа жителей автономии и подконтрольных (на тот период времени) Эрбилю других иракских территорий.

Однако после провозглашения результатов, события стали развиваться не в пользу автономного региона. Сначала Багдад стал усиливать давление в политической и экономической сферах. В частности, депутаты проголосовали за закрытие всех КПП, а также предложили законопроект, предусматривающий отстранение от работы чиновников и госслужащих, принявших участие в референдуме.

Далее, парламентарии одобрили отправку войск в провинцию Киркук, поручив вернуть под контроль Багдада все нефтяные поля в спорных районах. Также они обязали правительство отказаться от диалога с руководством автономии до отмены результатов голосования и одобрили судебное преследование лиц, ответственных за проведение референдума. С 29 сентября было приостановлено международное авиасообщение с аэропортами в Эрбиле и Сулеймании.

Параллельно с этим подключились и соседние страны: Турция пригрозила Эрбилю нефтяным и продовольственным эмбарго, а также прекращением подготовки «пешмерга» на иракской базе Башика. Иран, в свою очередь, ввел временный запрет на импорт и экспорт нефтепродуктов.

16 октября иракская армия и отряды ополчения «Хашд аш-Шааби» начали операцию по возвращению контроля над провинцией Киркук и рядом других районов. Буквально за один день они смогли вернуть под свой контроль сам административный центр. Через день, 17 октября, иракские войска и ополченцы заняли целый ряд населенных пунктов в провинции Киркук, а также в соседних провинциях Найнава, Салах-эд-Дин и Дияла. Таким образом, федеральные власти Ирака «получили полный контроль над нефтегазовой инфраструктурой», которая давала 65% нефти, экспортируемой из Иракского Курдистана. К 18 октябрю Багдад почти завершил операцию по возвращению Киркука и других спорных районов, и лишь в некоторых из них «пешмерга» оказали упорное сопротивление. Отдельные столкновения еще продолжаются, но, как признают даже сами курдские политики, Эрбиль потерял почти 30% управлявшихся им ранее территорий.

Одним из результатов этой стремительной операции стало укрепление позиций премьера Ирака Хайдера аль-Абади, который, к тому же, еще и «победил ИГИЛ». Все это увеличивает его шансы вновь занять пост главы правительства страны после выборов 2018 г.

***

Каковы же причины столь быстрого успеха? Большинство наблюдателей говорит о том, что одной из них является практически бескровная сдача позиций со стороны курдов. При этом Эрбиль пеняет на «соглашение между “Патриотическим союзом Курдистана” (ПСK) и Тегераном с Багдадом». А ПСК утверждает, что сдача Киркука стала результатом «сделки между правящей в автономии “Демократической партией Курдистана” (ДПК) и Анкары с Багдадом».

В любом случае, последние события говорят о том, что Эрбиль, так или иначе, но сдался. Идея референдума, одним из мотивов которого было сохранение за кланом Барзани господствующих  позиций, с самого начала была обречена на провал в силу обструкции основными мировыми силами, включая ООН. Более того, лично М. Барзани настроил против себя даже своих союзников американцев, которые потребовали его ухода. В итоге, международное и региональное давление дало результат – глава автономии объявил о своей отставке с 1 ноября.

Как отмечают арабские эксперты, ситуация в Ираке, внутри курдской автономии и в регионе, в целом, «не способствует провозглашению независимого государства курдов». К примеру, глава египетского Центра исследований в области безопасности указывает на внутренние противоречия в Иракском Курдистане, а также на снижение авторитета и влияния Барзани, выступившего с инициативой проведения референдума, что и завело ситуацию в тупик. По его словам, «внутри Курдистана нет единства, там много противоречий, разных конфликтов. Лидеры автономии не смогли противостоять давлению Багдада и приняли решение заморозить результаты плебисцита. После такого развития событий в руководстве автономии должны произойти неминуемые изменения». В то же время, есть мнение, что отказ курдов от провозглашения независимости является «тактическим», и они будут выжидать лучшего момента: «Курды не откажутся от своей мечты о независимом государстве, но в нынешней обстановке это означало бы плыть против течения».

***

Успех центрального правительства Ирака вроде бы решил одну из главных проблем страны. Но вслед за Эрбилем новые центры сепаратизма могут возникнуть и в других проблемных районах. Во-первых, это т.н. «суннитский треугольник» (прежде всего, провинция Анбар), жители которого уже заявили о планах добиваться автономного статуса.

Другим местом стал юг страны: 15 октября совет провинции Басра объявил о своем намерении объявить о самоуправлении, если Багдад продолжит пренебрегать финансовыми правами региона. Заместитель главы совета В. Кайтан заявил, что «Басра занимает самую большую долю в бюджете страны, более 80%, благодаря экспорту нефти, морским портам и другим ресурсам. И правительство долгое время не предоставляло провинции ее финансовые взносы».

А вот в борьбе против ИГИЛ Багдад достиг весьма значительных успехов. После взятия Мосула и Талль-Афара в стране оставались два крупных анклава экстремистов: на западе и на востоке. Последний с центром в Эль-Хавидже и стал основной целью продолжения военной операции. Начав в 20-х числах сентября наступление на позиции террористов, иракская армия вскоре сломила сопротивление боевиков и вошла в Хавиджу. В начале октября было объявлено о полном разгроме радикалов и установлении контроля над регионом.

Ожидалось, что следующей целью станет западный анклав «игиловцев», однако войска неожиданно повернули на Киркук, о чем уже говорилось ранее. После решения «курдского вопроса» Багдад объявил о начале операции по освобождению западной части страны, включая города Эль-Каим и Рава, которые являются последними крупными оплотами ИГИЛ в Ираке. Армия и ополченцы уже добились серьезного продвижения, и вскоре может начаться штурм последних «игиловских» бастионов в стране.

Специалисты полагают, что операция против боевиков в Ираке подходит к завершению: «Основные крупные населенные пункты экстремисты потеряли, как и базы, инфраструктуру и ресурсы. Сейчас речь идет о добивании основной военной силы ИГИЛ, что означает исчезновение с политической карты той группировки, которую мир увидел в 2014 г. Те факторы, которые отличали эту организацию, делая ее привлекательной для большого числа сторонников, приезжавших из различных стран мира, теперь нивелированы. Это может говорить о том, что в ближайшее время можно будет наблюдать полный коллапс ИГИЛ в его былом виде».

В то же время, отмечается, что это не означает решение всех проблем страны: «Для самого Ирака это не конец, а только начало – начало длительного процесса консолидации общества, государства. И те вызовы, которые сейчас выходят на первый план, куда более глубинны для Ирака, куда более опасны: это межконфессиональный раскол, конфликт между существующими политическими организациями, межрегиональное противостояние и, конечно, вопрос об Иракском Курдистане».

Сирия

В Сирии ситуация немного напоминает иракскую, хотя, конечно, и имеет свои отличия. Как и в Ираке, борьба сирийцев против ИГИЛ, так или иначе, подходит к своему логическому завершению. Территории, не подконтрольные официальному Дамаску, стремительно сокращаются. В начале сентября армия деблокировала Дейр-эз-Зор, который 28 месяцев был в осаде боевиков. Затем была снята блокада и с авиабазы Дейр-эз-Зора.

После этого наступление забуксовало, однако вскоре правительственные войска сумели освободить от экстремистов большой район к северо-западу от Дейр-эз-Зора, включая г. Маадан. Еще до этого сирийская армия при поддержке РФ закрепилась на левом берегу Евфрата, что стало неожиданным «сюрпризом» для США и поддерживаемых ими курдов. Последние были, в основном, сосредоточены на штурме Ракки, но, поняв, что вскоре Дамаск может выйти к нефтяным полям, прокурдские отряды SDF заметно активизировались на восточном фронте.

Курды сумели захватить часть скважин, причем произошло это столь быстро, что невольно возник вопрос, а куда же делись так яростно сражавшиеся до этого «игиловцы»? Объяснение этого «феномена» лежало на поверхности – отдельные отряды ИГИЛ просто-напросто уходили с позиций, практически без боя сдавая их SDF. При этом сдавали позиции, в основном, местные бедуинские племена, которые, по всей видимости, и были основной базой радикалов в этой провинции. Есть даже версия о том, что часть полевых командиров договорилась о своей интеграции в будущую администрацию региона. О том, что «игиловцы» уступили курдам обширные территории, говорят даже оппозиционеры из базирующегося в Лондоне SOHR.

Такое сотрудничество вызвало резко негативную реакцию со стороны Дамаска и Москвы, особенно после того, как крупный отряд экстремистов сумел зайти глубоко в тыл сирийской армии, захватив г. Эль-Карьятейн. По некоторым данным, этот рейд не мог произойти без спутниковых разведданных. Обвинения в адрес США были практически официальными, поскольку, как показало расследование, «игиловцы» шли со стороны района Рукбан, где располагается американская база Эт-Танф.

Контратаки ИГИЛ вдоль трассы Пальмира – Дейр-эз-Зор притормозили наступление сирийской армии, но ненадолго. В начале октября войска вступили в Маядин, представлявший собой наиболее мощный укрепленный район террористов на востоке Сирии. Это позволило Дамаску вновь форсировать Евфрат и закрепиться на другом берегу. Следующей целью должно было стать крупнейшее нефтяное месторождение Аль-Омар – до него оставалось 3 км. Но тут неожиданно вновь возникли курды, которые, с одной стороны, быстро завершили штурм Ракки, с другой стороны, стремительным образом заняли Аль-Омар и пошли «гулять» по нефтяным полям, прибирая к рукам покинутые «игиловцами» скважины. Экспертное сообщество назвало все это началом «войны за ресурсы».

На конец октября ситуация выглядит следующим образом:

— сирийская армия ведет масштабные бои с экстремистами, в основном, на левобережье Евфрата, продвигаясь в сторону Абу-Кемаля;

— тогда как проамериканские SDF, практически не встречая сопротивления, занимают самые лакомые кусочки на правой стороне Евфрата.

***

На других фронтах ситуация разворачивается по-разному. Так, в сентябре на севере провинции Хама боевики «Нусры» (т.е. «Аль-Каиды») осуществили мощную атаку на позиции правительственных сил, которая, впрочем, была отбита. Примечательно, что, прежде всего, экстремисты атаковали тот район, где располагалась военная полиция РФ, месторасположение которой, опять же, можно было узнать посредством спутниковых данных.

Северная часть Сирии оказалась под пристальным вниманием и по другой причине – о своем вводе войск в «зону деэскалации Идлиб» объявила Анкара. Произошло это после встреч между турецким, российским и иранским руководством, и лично Р. Эрдоган объявил о начале новой операции. Пока, правда, каких-то особых продвижений в этом районе не наблюдается – проблема «Нусры» никак не решается, и даже курды какого-то особого давления не ощущают. По всей вероятности, турецкие власти не хотят прямо задействовать свои войска, надеясь добиться поставленных целей с помощью туркоманских отрядов ССА.

Из других событий в военном отношении следует выделить ликвидацию т.н. «акербатского котла», что позволило Дамаску обезопасить тылы и высвободить часть войск. Также нельзя не отметить уход американцев с базы «Закеф» и установление правительственного контроля над анклавом на юге страны вдоль границы с Иорданией (район между Дераа и Эт-Танфом).

В целом, по мнению большинства экспертов, ситуация в Сирии явным образом складывается в пользу Дамаска. Понимают это и на Востоке, и на Западе. К примеру, глава МИД Франции заявил, что для начала переходного политического процесса уже нельзя требовать предварительных условий, в т.ч. ухода Б. Асада. В этом же духе высказываются даже «ястребы», в частности, экс-посол США в Сирии Р. Форд и израильский министр А. Либерман, который, признавая победу Дамаска, назвал ее «нелепой». Сами оппозиционеры полностью деморализованы: глава ВКП Р. Хиджаб отчаянно просит американцев о помощи. И это не случайно, ведь все страны, ранее поддерживавшие оппозицию, фактически, «умыли руки».

***

Но не все так просто – как и в Ираке, новый конфликт вполне может разгореться между Дамаском  и курдами. Последние заявляют, что не позволят сирийской армии переместить фронт за Евфрат, а в Дамаске подчеркивают, что «готовы бороться с любыми силами, препятствующими восстановлению конституционного строя на всей территории Сирии, включая силы, поддерживаемые США».

В то же время, правительство готово обсуждать предоставление автономии сирийским курдам, о чем 26 сентября объявил глава МИД Сирии. Курды в ответ также сообщили о своей готовности к переговорам. Только хотят ли этого внешние силы, которые, опасаясь утраты своего влияния, вполне могут прибегнуть к «афганизации» конфликта?

Вообще, по мнению арабских экспертов, в настоящее время в Сирии остались две битвы – за национальное примирение и за восстановление целостности страны. И в данный момент внимание привлечено к ситуации на сирийско-иракской границе. Вопрос заключается в том, смогут ли курды, поддерживаемые США, развить наступление и первыми захватить Абу-Кемаль. Захват этого города рассматривается как стратегическая цель, ставящаяся некоторыми силами даже выше, чем контроль над нефтяными месторождениями. Дело в том, что владение Абу-Кемалем, у которого сразу пять направлений дорог, дает возможность контролировать ключевой район входа на сирийскую территорию со стороны Ирака. В связи с этим, взятие под контроль сирийско-иракской границы и создание барьера на пути Ирана в Сирию считается одной из основных целей военной кампании проамериканских SDF в районе Евфрата.

И здесь помощь курдам могут оказать не только Вашингтон и его западные союзники, но и аравийские монархии во главе с КСА. Иначе зачем саудовский министр по делам Персидского залива Самир ас-Субхан совершил визит в Ракку в сопровождении Б. Макгерка – спецпредставителя президента США при международной коалиции? Официальной целью были заявлены «осмотр освобожденной Ракки и обсуждение возможностей будущего восстановления города». Однако едва ли Эр-Рияду так важен этот вопрос. В связи с этим специалистами эта поездка оценивается как послание Анкаре, которым намекнули, что саудовцы и их союзники по т.н. «четверке» вполне могут поддержать YPG – главных врагов Турции в Сирии.

Таким образом, продолжающаяся вот уже шесть лет сирийская трагедия, унесшая жизни 500 тысяч человек, с одной стороны, может завершиться в течение ближайших месяцев, но с другой стороны, может вспыхнуть по-новому. Тем более, что даже после ликвидации ИГИЛ и «Нусры» (которых еще тоже нужно разгромить), силы, не заинтересованные в стабилизации положения, вполне могут сделать ставку на другие силы, и, прежде всего, на курдов…

Турция

Турция продолжает свое непростое лавирование между Западом и Востоком, пытаясь играть на противоречиях. В то же время, ссора с западными державами сказывается на предпочтениях Анкары.

Так, 28 сентября прошла встреча Р. Эрдогана и В. Путина, которые в очередной раз заявили о совпадении позиций по ключевым вопросам, в т.ч. о поддержке территориальной целостности Ирака и Сирии, выразив готовность продолжать совместную работу по «зонам деэскалации». Также есть версия о посреднической роли Турции в налаживании отношений Москвы и Киева.

Кроме того, турецкий лидер встретился с президентом Ирана Х. Роухани, с которым обсудил развитие двусторонних отношений и совместные меры против действий Эрбиля. В Сирии же Анкара и вовсе начала новую военную операцию. В соответствии с планом, турецкие военные должны обеспечить в Идлибе соблюдение перемирия между сирийской армией и вооруженной оппозицией, а также – гуманитарные миссии и возвращение в свои дома беженцев.

Однако эксперты отмечают, что проведением данной операции Анкара преследует несколько целей. Например, турецкие военные все больше укрепляют боевой потенциал подконтрольных им групп, в т.ч. и ослабленной «Ахрар аш-Шам». Эта организация может стать полноправным участником процесса перемирия в Астане. Ранее она бойкотировала переговоры, что вызывало гнев главного координатора астанинского формата от Турции, главы спецслужбы MIT Х. Фидана. В итоге, он даже дал директиву оппозиционным движениям не вступать с «ахраровцами» ни в какие контакты.

Не совсем понятные отношения и с боевиками «Тахрир аш-Шам» («нусровцами»). Сообщается, что они не просто освобождают свои позиции для турецких солдат, отходя на юг, но и сопровождают их в виде эскорта. А согласно известному журналисту Т. Мейссану, у Анкары вообще заключена с боевиками договоренность об их переброске в Восточную Азию, где на границах Мьянмы и Бангладеш разгорается конфликт с участием просаудовской группировки «Харакят аль-якин». Миссия по переправке «нусровцев» вроде как поручена все той же службе MIT, которая раньше осуществляла логистическое обеспечение оппозиционных групп в Сирии. (Здесь следует отметить, что жертвы конфликта в Мьянме, известные как «рохинджа», действительно нуждаются в защите от преследований бирманских военных – наследников правившей некогда в Бирме военной хунты. Однако, очевидно, что заинтересованные силы намереваются использовать эту ситуацию в своих геополитических интересах. И если туда отправятся боевики «Нусры», то положение в этом регионе может измениться до неузнаваемости).

Еще одной целью новой турецкой операции в Сирии, безусловно, являются курды. И тут даже не одна, а сразу две цели – Африн и Манбидж. Как предупредил Эрдоган, они могут начать наступление в любое время, и это вполне вероятно.

В рамках укрепления границ Анкара продолжает и строительство бетонной стены вдоль пограничных территорий. Стена строится для защиты от проникновения террористов и нелегальных мигрантов, контрабанды оружия, взрывчатки и наркотиков.

Тем временем, в стране продолжаются аресты лиц, причастных к неудавшемуся путчу. В октябре полиция арестовала более 120 бывших сотрудников МИД: рейды прошли сразу в 30 провинциях. Также суд санкционировал задержание 70 турецких офицеров, которых подозревают в связях с Ф. Гюленом. Эта операция происходила в шести городах страны. В результате, силовики задержали 62 офицера ВВС, 4 – военнослужащих ВМС и 4 – жандармерии.

***

Как уже отмечалось, Анкара переживает непростой период отношений с Западом. К примеру, напряженная ситуация продолжают сохраняться в переговорах с ЕС, прежде всего, с Германией. Хотя Берлин и заявляет, что надеется на улучшение отношений. Как отметила канцлер А. Меркель, они являются «партнерами по НАТО, и по вопросам безопасности ФРГ зависит, в т.ч., и от Турции. При всех различиях во мнениях это необходимо постоянно держать в голове». Не случайно, глава Германии отказалась ввести полный запрет на экспорт вооружений в Турцию, отметив, что продажи и так уже ограничены. В последние дни тон обоюдных заявлений стал еще более примирительным: представители МИД сообщили, что продолжат работать над устранением проблем, мешающих развитию отношений.

Крупным скандалом обернулся арест 4 октября гражданина Турции, который работал в консульстве США в Стамбуле. Он был арестован по обвинению в связях с Гюленом. Вслед за этим Вашингтон, а в ответ и Анкара, приостановили взаимную выдачу виз.

Кроме того, в Штатах продолжается судебный процесс над ирано-турецким бизнесменом. К тому же, за обход американских санкций против Ирана ряду турецких банков грозят крупные штрафы, самый значительный из которых может составить более $5 млрд. Учитывая, что в сентябре в Турции опять выросли цены на бензин, который и так является самым дорогим в Европе, естественно, что по этому поводу в стране нарастает тревога.

Тем более, что между турецкой и американской элитами недоверие все более увеличивается. Последние задумываются уже о конкретных шагах, направленных на изоляцию Эрдогана, продолжающего сближение с Москвой и Тегераном, и его дальнейшее отстранение от власти.

Однако теперь Белый дом уже не может прямо идти на смену режима, ведь после неудавшегося в июле 2016 г. путча влияние турецкого лидера усилилось как никогда. Поэтому есть версия, что американцы готовятся к политике постепенной изоляции президента на международной арене. Для этого могут быть подготовлены санкции в отношении приближенных к нему лиц.

Вообще, турецкие СМИ полагают, что Вашингтон пытается не просто изолировать Анкару (в частности, посредством создания баз в Румынии, Болгарии, Грузии и Сирии), но и ставит целью «раздел Турции как некоторое время назад это сделали с СССР». И хотя эксперты отмечают, что серьезность этих обвинений пока не подтверждается, в то же время подчеркивают, что американцы могут легко отказаться от своих союзников, как только потеряют в них заинтересованность. Именно так произошло в свое время и с шахом Ирана, и президентами Египта А. Садатом и Х. Мубараком. Именно так Белый дом поступил и на нынешнем этапе с Иракским Курдистаном…

Иордания

Амман продолжает испытывать серьезные проблемы на внутреннем и внешнем фронтах. Как отмечают экономисты, иорданцы переживают один из серьезнейших экономических кризисов, начиная с 1989 г.

При этом правительство обвиняют в том, что борьбу с кризисом оно старается переложить на плечи простого народа: в стране растут цены, а в 2018 г. планируется принятие нового подоходного налога, который ударит по людям с низкими и средними доходами. В последнее время власти заявили уже и о возможности поднятия цен на хлеб, что считается в Иордании «красной чертой», переход за которую чреват массовыми народными выступлениями. Не случайно, спецслужбы предупреждают об опасности волнений, которые неизбежно возникнут, если уровень жизни и так небогатого населения еще больше ухудшится.

В свою очередь, король Иордании тоже предупредил, что Амман не получит финансовую помощь извне, и стране надо опираться только на свои силы. Но правительство вместо того, чтобы исправлять ситуацию, думает над принятием законов для наказания недовольных. Это еще больше подливает масла в огонь: в соцсетях власти подвергаются беспрецедентной критике.

Следует отметить, что одной из главных причин ухудшения экономического положения является наплыв беженцев: население страны увеличилось на 20%. Понимая всю серьезность ситуации, 14 иорданских партий обратились с призывом создать правительство национального спасения, обвинив нынешний кабмин в том, что он проводит «провальную политику» и слепо следует рекомендациям МВФ…

В политической сфере дела обстоят также не очень хорошо. Старейшая партия страны – партия Национального движения – объявила о своем роспуске, заявив, что в стране существует только «декоративная демократия».

Несмотря на все это, иорданские власти пытаются осуществить довольно серьезный план по строительству Нового Аммана, который должен стать новой столицей королевства. Как сказал премьер-министр Х. Мульки, «найдено решение самых неотложных проблем столицы. Их удастся решить, воздвигнув новый город. В следующем году будет начата реализация проекта, которая будет проводиться комплексно».

***

Наряду с этими проблемами, Иордания стала испытывать сложности и на внешнеполитическом фронте: страна начинает терять свою роль на региональном уровне. Так, в перемирии между ФАТХ и ХАМАС Амман, фактически, не сыграл никакой роли. Напротив, он в очередной раз настроил против себя палестинцев Газы. Роль Иордании в борьбе против ИГИЛ закончилась после падения Мосула и Ракки. Также Амман никак не влияет на кризис с Катаром, а участие в йеменском конфликте является формальным.

Даже в открытии пограничного пункта на границе с Сирией, как полагают местные политики, Иордания оказалась «не при делах». По их словам, «все повернулось против: даже вопрос открытия приграничного прохода с Сирией находится в иных руках».

По отношению к сирийскому кризису Амман, не дождавшись экономической помощи от стран Залива, начал менять свою позицию. В частности, в официальных СМИ армия Дамаска стала называться Сирийской Арабской Армией, хотя раньше использовался термин «силы режима Асада». Участились и контакты между двумя сторонами. При этом началось отмежевание от оппозиции, не разделяющей эту новую политику.

Представители посольства САР в Аммане в связи с этим отмечают, что перемены связаны с прекращением поддержки сирийской оппозиции со стороны США, а также возникшим кризисом вокруг Катара – эти факторы привели к снижению давления на внешнюю политику иорданцев: «Оказывавших давление на Иорданию факторов больше нет, и страна чувствует, что может действовать в своих интересах».

Ливан

В Ливане также непростая экономическая ситуации и тоже из-за наплыва беженцев. Президент страны М. Аун в очередной раз призвал ООН способствовать скорейшему возвращению жителей Сирии на родину: «Число сирийцев, переместившихся в Ливан, вместе с уже находящимися там палестинскими изгнанниками, составляет сейчас половину населения страны. И нет никаких сомнений в том, что ООН лучше сейчас оказать помощь в возвращении на родину сирийцев, вместо того, чтобы они продолжали влачить жалкое существование в лагерях беженцев».

В свою очередь, министр экономики и торговли страны объявил, что «цена сирийского кризиса» за 6 лет составила $18 млрд, ВВП за этот же период снизился с 8 до 1%, безработица достигла 30%, а уровень бедности поднялся почти на 40%.

Тем временем, ливанский парламент впервые за 12 лет утвердил бюджет страны. А для улучшения экономических показателей был принят новый закон о налогах. НДС подняли с 10 до 11%, увеличились пошлины на «вредные продукты», на договора о продаже недвижимости, международные билеты и производство цемента. Жители страны теперь говорят, что эти меры вынудят их покинуть страну в поисках куска хлеба. И действительно, экономисты полагают, что увеличение НДС на 1% увеличит количество бедных и к 1.8 миллиону нуждающихся добавится еще почти 200 тысяч человек, доход которых составляет 6 долларов в день.

Заметным событием во внешней политике можно назвать назначение нового посла Ливана в Сирии, что говорит о налаживании отношений между двумя странами на более высоком уровне. Помимо этого глава ливанского правительства провел встречу с президентом России, где было заявлено о готовности Бейрута развивать политические и экономические связи с Москвой. Также премьер подчеркнул заинтересованность в налаживании и военно-технического сотрудничества.

Еже одним событием, привлекшим внимание наблюдателей, стало принятие Палатой представителей США резолюции с призывом к ЕС признать движение «Хизбуллах» террористической организацией и усилить в отношении нее санкции. На этом фоне американский президент впервые вспомнил о гибели морских пехотинцев в Бейруте, в результате взрыва казарм в 1982 г., когда в Ливане шла гражданская война. После таких заявлений аналитики задаются вопросом, начнет ли США после Ирака и Сирии войну с «Хизбуллах» или же попытается организовать конфликт руками израильтян?

На этом фоне весьма актуальными выглядят слова ливанского президента о том, что нельзя разоружать «Хизбуллах», особенно в то время, когда Тель-Авив может начать войну, когда захочет.

Палестина

Для палестинцев главным событием, несомненно, стало примирение между ХАМАС и ФАТХ, которые договорились по всем вопросам функционирования Правительства национального единства. По условиям соглашения, ПНЕ должно приступить к работе не позднее 1 декабря 2017 г. Представители Рамаллы уже совершили визит в Газу, чтобы согласовать детали национального примирения.

Как полагают специалисты, есть три проблемы, решение которых может быть трудным для примирившихся сторон – безопасность, выплата зарплат служащим в Газе и продолжение вооруженного сопротивления израильской оккупации. К тому же, ХАМАС все время пытаются оторвать от Ирана и даже ставят, своего рода, ультиматумы, на что палестинское движение Сопротивления дало свой ответ, совершив визит в Тегеран для обсуждения вопросов взаимодействия. Кроме того, движение начало переговоры о возобновлении отношений с Дамаском, в чем палестинцам помогают Иран и «Хизбуллах».

На этом фоне спецпредставитель США на Ближнем Востоке Дж. Гринблатт призвал ХАМАС разоружиться и признать Израиль. Однако этот призыв был отвергнут, причем как представителями ХАМАС, так и ФАТХ.

Израиль это все, конечно, волнует, но, похоже, что там окончательно взяли курс на «поселенческую оккупацию». Так, Тель-Авив объявил о намерении утвердить строительство 3.829 новых домов на палестинских землях Западного берега. Но, что более важно, Б. Нетаньяху дал руководителям поселений обещание, что правительство под его руководством никогда не снесет ни одного из поселений на Западном берегу, отметив, что Белый дом к этому вопросу «толерантен»…

В целом, можно отметить, что палестинская проблема, о которой почти забыли после «Арабской весны», постепенно возвращается в центр внимания и арабского, и международного сообщества. Однако эксперты опасаются скрытых целей происходящих событий, отмечая, что общественность не знает всех подробностей национального примирения внутри Палестины.

Руслан Раминов, специально для портала

Muslim Politic