Какая роль уготована Египту в новых геополитических реалиях на Ближнем Востоке?

Президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси на семинаре для вооруженных сил заявил, что политика страны «зависит от открытости, умеренности и прочного баланса со всеми арабскими братьями, независимо от того, согласны ли египтяне с ними или не согласны в международных отношениях». Эксперты посчитали эти заявления попыткой Каира изменить свою внешнюю политику и вернуть себе роль лидера арабского мира…

По мнению специалистов, в последнее время внешняя политика АРЕ изменилась. При этом вопрос о причинах таких перемен, и оказали ли на них влияние отношения с ОАЭ и КСА, остается открытым. Как отмечается, раньше Каир заботился об укреплении власти путем укрепления своих арабских и региональных отношений, поэтому он не был озабочен отказом от некоторых важных ролей, чтобы удовлетворить своих спонсоров.

«Теперь же, – полагают аналитики, – Сиси понимает, что его оппоненты слишком слабы, чтобы беспокоить его, а международное сообщество уверено, что ему нет надежной альтернативы. Последним свидетельством в пользу этого стала позиция администрации президента США по правам человека».

В связи со всем этим египетские власти «с нетерпением ожидают возвращения своей внешней политики к предыдущей эпохе с ее силой и открытостью ко всем, с балансом во внешних отношениях и умеренностью в своих внешнеполитических позициях».

И хотя проблема взаимоотношений с Абу-Даби и Эр-Риядом, вероятнее всего, останется, в Каире знают, что для этих двух стран важны безопасность и стабильность, поэтому глава АРЕ будет продолжать с ними «флиртовать». Но им не будет оказано никакой помощи по йеменскому и иранскому вопросам, т.к. Вашингтон решил положить конец войне в Йемене и прийти к политическому урегулированию с Тегераном, обеспечивая при этом безопасность Персидского залива.

***

Другая часть арабского экспертного сообщества полагает, что Египет как ведущая страна в регионе «независим в построении своей внешнеполитической системы, основанной на невмешательстве в дела других стран. Однако Каир не допустит нанесения ущерба национальной безопасности арабских стран и стран Персидского залива».

Согласно этой позиции, политика открытости, умеренности и баланса, о которой сказал Сиси, означает, что Каир «может сыграть решающую роль в кризисах в регионе, выстраивая сбалансированные отношения со всеми силами. И именно это происходит, если принять во внимание участие АРЕ в палестинском национальном диалоге и ливийском конфликте». В этом контексте Египет стремится посредством сбалансированной политики со всеми региональными и международными силами «восстановить свои позиции ведущей страны в регионе».

Нельзя не упомянуть и о том, что упомянутая президентом АРЕ открытость во внешней политике может быть сигналом для Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, что Египет может улучшить свои отношения с Турцией и Катаром.

Не случайно за несколько дней до заявлений Сиси бывший помощник главы МИД Египта А. Ашааль похвалил то, что он назвал «новой политической линией страны». Речь идет о «конце спора с Турцией и Катаром, сближении или даже союзе с Суданом и дипломатическом участии в ливийском конфликте». Все это было названо «шагом к возвращению Каира в качестве главного игрока в регионе».

***

Впрочем, пока заявления египетского президента, скорее, похожи на одинокие выстрелы в начавшейся информационной кампании, целью которой может быть «игра на противоречиях» между той же Турцией и ОАЭ. Кроме того, изменение риторики со стороны Египта явным образом отражает те изменения, которые происходят на Ближнем Востоке в целом.

Прежде всего, речь идет о новом витке сближения между Анкарой и Эр-Риядом, в результате чего может измениться вся ближневосточная политическая конфигурация. Запустился этот процесс практически сразу после победы Джо Байдена и стоящих за ним сил, начавших мощное дипломатическое и информационное наступление на наследного принца КСА Бен Салмана.

Итогом же может стать формирование нового турецко-арабского альянса, в котором объединятся финансовые активы аравийских монархий и военные возможности Турции, Египта и других стран арабо-мусульманского мира. В этом случае останутся лишь два вопроса: «В чью сторону будет направлена сила этого альянса? И зачем западным стратегам создавать предпосылки для его появления?».

Muslim Politic по материалам арабской прессы