В августе 1860 г. французские экспедиционные силы высадились в Бейруте. По словам Наполеона III войска должны были «восстановить порядок» в Сирии. Это вторжение, рассматривается сегодня как один из первых примеров «права на вмешательство по гуманитарным соображениям». В действительности же оно стало главной причиной упрочения экономического засилья Франции в регионе.
***
Обычно в качестве обоснования подобного рода односторонних вмешательств приводится универсальный высоконравственный довод: обязанность защищать жизнь любого народа от угрозы массовых репрессий. Однако этот принцип, сам по себе вполне законный, зависит исключительно от доброты намерений тех, кто осуществляет вмешательство. Как убедиться, что те, кто распоряжаются столь внушительной присвоенной себе властью, чиня насилие в отношении другого государства, не преследуют других предосудительных целей? Один из известных юристов прошлого Эмер де Ваттель уже в 1758 г. осудил покорение коренного населения Америки конкистадорами, которое также велось под предлогом освобождения индейцев от тирании.
Специалисты в данном вопросе всегда подыскивали прецедент, свидетельствовавший бы о том, что осуществлявшая вмешательство сторона вела таковые действия, не давая повода для упреков. Долгое время таким прецедентом считалась экспедиция, осуществленная в 1860 г. в Ливан и Сирию. Наполеон III принял решение отправить шеститысячный экспедиционный корпус на место событий, чтобы «положить конец преследованию христиан», и эти действия были одобрены европейскими державами. Французские войска оставались в регионе менее года. Они ушли после окончания гражданской войны и реорганизации властей, позволившей сохранить гражданский мир вплоть до Первой мировой войны. Сегодня юристы, даже негативно относящиеся к праву на гуманитарное вмешательство, признают действия 1860 г. едва ли не единственной «подлинно гуманитарной» интервенцией XIX века.
Однако при ближайшем рассмотрении становится ясно, что разногласия, разразившиеся между разнообразными сообществами в 1860 г. были спровоцированы «кумовством» европейских держав в отношении местных меньшинств того времени. Следует отметить, что на кону были серьезные ставки — шел дележ разваливающейся Оттоманского государства, и этот дележ сопровождался горячими спорами между наиболее видными державами Европы. Сирия располагалась на стратегически важном пути в Индию, жемчужину британской короны. И Франция не скрывала своего интереса в этом регионе, сулившем широкие возможности для торговли. Для достижения своих целей каждый основывался на местном сообществе, которое бессовестно использовал: британцы оказывали поддержку друзам, французы выступали в роли защитников католиков.
***
В ходе периода, последовавшего за вмешательством 1860 г., Франция расширила свое экономическое влияние на Ливан до такой степени, что к 1914 г. 50% работоспособного населения Ливана работало на производстве французского шелка. Но когда представители французской промышленности приняли решение отказаться от ливанских поставок, весь этот сектор экономики прекратил свое существование. И все, кто был в нем задействован, потеряли основной и порой единственный источник средств к существованию.
Год спустя в 1915 г. британские и французские союзники организовали блокаду сирийского побережья, препятствуя поставкам в страну продовольствия, предназначенного для региона, который очень зависел от импорта зерновых. Целью блокады было подтолкнуть арабские провинции к восстанию. Результатом стал беспрецедентный голод: 200.000 смертельных исходов в центральных и северных горах Ливана и 300.000 в остальной части Сирии.
Еще в 1840 г. экс-посол Франции в Лондоне, следующим образом обобщил преобладавшие среди европейских монархий геополитические соображения, следовавшие в русле политики британского министра иностранных дел лорда Палмерстона:
«Там, в лоне любой долины, на вершине любой горы Ливана, живут мужчины, женщины и дети, которые любят друг друга, радуются жизни и будут завтра истреблены, потому что направляясь на поезде из Лондона в Саутгемптон лорд Палмерстон скажет самому себе: «Сирия должна восстать. Мне необходимо восстание в Сирии. Если Сирия не восстанет, я глупец».
***
Судя по заявлениям современных западных политиков, дело лорда Палмерстона живет и процветает. Призывы к «гуманитарному» вмешательству в Сирию, которое должно «положить конец страданиям населения», звучат практически каждую неделю. И, конечно же, основная ответственность за все происходящее возлагается на правительство.
При этом содействие со стороны Запада настроено фактически лишь на одну цель -свержение нынешнего режима. И существуют большие подозрения, что процесс косвенно подогревался еще до начала выступлений со стороны оппозиции: повстанцы получали вооружение заранее, и в регион были заброшены спецподразделения и агенты, в том числе и «спящие».
Однако применение силы на территории зарубежного государства без согласия компетентных органов противоречит принципу суверенитета государств, закрепленному в уставе ООН. Применение силы между государствами запрещено за исключением случаев правомерной защиты или совместного действия, решение о котором принято Советом безопасности ООН. Так, международный суд ООН осудил военную поддержку, оказанную администрацией Рейгана восставшим никарагуанским контрреволюционерам, боровшимся за свержение сандинистского правительства в 1986 г. Международный суд также заявил, что такая поддержка была неприемлема для обеспечения соблюдения прав человека, несмотря на то, что Вашингтон обвинил режим в совершении тяжких преступлений.
И все же юридические препятствия порой никак не могут помешать односторонней практики вмешательств, официально объясняемых альтруистическими намерениями, как, например, в случае с вторжением в Ирак в 2003 г. Последним примером из серии таких событий являются действия в Ливии в 2011 г., когда некоторые государства признали, что принятые меры шли куда дальше предусмотренного резолюцией Совета безопасности ООН от 1973 г.
***
Осенью 2012 г. президент Франции Франсуа Олланд принимал в Елисейском дворце председателя «Национальной коалиции сирийских оппозиционных сил», организованной в столице Катара менее чем за неделю до этого. Несмотря на громкое название, эта организация, созданная при очевидной поддержке Запада и аравийских монархий, просто неспособна объединить оппозицию. Но тогда в чем же смысл ее создания? В том числе и для выделения 1.2 миллиона евро под видом «экстренной гуманитарной помощи». И куда уйдет основная часть этой суммы едва ли является большим секретом. Но за такую «помощь» непременно нужно будет заплатить. Понимают ли оппозиционеры, какой ценой потребуют от них отчета их «добродушные» спонсоры?
Перевод Muslim Politic