TANAP и «сражения за ресурсы»

Диверсификация импорта газа является давней мечтой западноевропейских государств, видящих в этом энергетическую безопасность и дополнительный козырь в руках дипломатии. Еще с начала нулевых европейцы с надеждой в глазах устремили свои взоры в сторону новых стран-источников «голубого топлива». Но до сих пор большинство проектов газопроводов оставались лишь на бумаге.

В новых геополитических условиях большие надежды возлагались на т.н. «Южный газовый коридор» и его важную составляющую – «Трансанатолийский газопровод» (сокращенно: TANAP).

Однако при осуществлении этого проекта ЕС с головой погрузился в топь самых различных региональных противоречий…

Европейские приоритеты

«Южный газовый коридор» действительно можно назвать одним из самых приоритетных для Евросоюза энергетических проектов. Ведь он призван не только диверсифицировать маршруты и источники энергопоставок, но и подорвать монополию России на экспорт энергетических ресурсов в европейские страны.

В основе проекта лежит расширение «Южнокавказского газопровода» (Баку-Тбилиси-Эрзурум), строительство в Турции «Трансанатолийского газопровода» (TANAP) и его продление по территории Европы посредством «Трансадриатического газопровода» (TAP).

Самый поверхностный взгляд на все составляющие «Южного газового коридора» приводит к выводу о том, что самой важной его частью выступает именно TANAP, через который предполагается в 2019 г. доставлять газ от азербайджанского месторождения Шах-Дениз через Грузию и Турцию к границам Греции. По этой газопроводной системе европейцы намерены поставлять в свои страны до 20 млрд. кубометров газа. Турция же при этом будет получать порядка 6 млрд. кубометров «голубого топлива». В дальнейшем мощность газопровода и вовсе планируется увеличить до 31 млрд. кубометров. Что же касается строительства, то в Азербайджане оно уже ведется, а 17 марта 2015 года в г. Карс состоялась символическая церемония закладки и турецкого участка газопровода.

Однако, как уже упоминалось, вокруг TANAP далеко не все так безоблачно, как того хотелось бы основным лоббистам проекта. К примеру, одной из основных проблем является вопрос заполнения газопровода, ибо едва ли Азербайджан способен поставлять озвученные недавно европейцами 20 млрд. кубометров газа в год. Дело в том, что Баку пока добывает за один год лишь 16 млрд. кубометров «голубого топлива». И получается, что весь добываемый газ азербайджанские власти должны закачать в трубы «Трансанатолийского газопровода», не оставляя на собственные нужды вообще ничего.

Таким образом, недостающее «голубое топливо» необходимо заполнить газом из месторождений других стран. И здесь возникает еще одна большая проблема…

Где же взять газ?

Первым из потенциальных поставщиков природного газа, сразу приходящих на ум, безусловно, является Иран, чьи разведанные запасы больше азербайджанских в 17 раз! Предоставить свои природные ресурсы для экспорта и, в случае необходимости, нарастить их добычу не представляет для Тегерана никакой сложности. Однако первым «подводным камнем» возможного участия иранцев в проекте являются санкции.

Брюссель говорил про иранский газ достаточно много, но темы санкций практически никак не касался. А ведь именно это и является самым основным вопросом, без решения которого говорить об участии в проекте Тегерана просто бессмысленно. И возможно, именно это послужило причиной резкой активизации переговоров с Ираном по его ядерной программе, что привело к достижению предварительных соглашений.

По некоторым данным, в ноябре 2014 года в обмен на снятие части санкций американская сторона предложила Тегерану принять участие в формировании общего с Азербайджаном «энергетического коридора» в Европу, присоединившись к проекту TANAP.

Однако следует понимать, что, несмотря на значительное продвижение в переговорах и достижение предварительных договоренностей, вопрос участия Ирана в проекте вовсе не решен.

Во-первых, реализация многих пунктов предварительного соглашения по ядерной программе может сорваться практически в любой момент, поскольку с Белым домом всегда нужно держать ухо востро. (К тому же, неизвестно, как изменится политика Вашингтона после того, как там пройдут президентские выборы).

Во-вторых, присоединение Тегерана к TANAP будет означать ссору Ирана со своим ближайшим союзником – Россией. И это может привести к самым тяжелым для обеих сторон последствиям: Москва потеряет на Большом Ближнем Востоке своего главного союзника, а Тегеран лишится своего главного защитника в потенциально возможном конфликте с США и Израилем. Не следует забывать в этой связи и о Китае, который является одним из основных участников антиамериканского блока, и в который Иран поставляет довольно весомую часть своих природных ресурсов. Тем более, что после промежуточных договоренностей Пекин начал активно готовиться к проекту строительства газопровода между Ираном и Пакистаном, с которым у Китая достаточно дружественные взаимоотношения.

Третий аспект тоже связан с экспортом «голубого топлива» и его геополитическими последствиями. Дело в том, что устойчивых рынков сбыта у Ирана совсем немного. А самым главным из них является турецкий: Иран обеспечивает до 25% внутренних потребностей Турции в природном газе. Но, учитывая те разногласия, которые существуют между Анкарой и Тегераном по Сирии, Ираку, Йемену и т.д., захочет ли Иран наращивать объемы экспорта через турецкий газопровод? Ведь это означает доверить члену НАТО роль основного транзитера своих ресурсов. Вероятнее всего, именно по этой причине еще в 2011 году возникла идея газопровода через Ирак в Сирию и далее на Кипр, а затем и в Грецию, т.е. в обход Турции. Ни США, ни их аравийских союзников (особенно Катар) это, конечно же, никак не устраивало. И является ли случайным, что в Сирии, а затем и в Ираке начались те военные проблемы, из-за которых строительство газопровода стало невозможным? (Кстати, вольно или невольно, но продолжающаяся война в Сирии приносит прибыль и турецкой экономике. Десятки миллионов тонн иракской нефти и газа вместо сирийских портов оказываются теперь в портах Турции. Причем, особенно этот процесс усилился после того, как в сентябре 2014 г. американская авиация уничтожила практически все работавшие в Сирии нефте- и газоперерабатывающие заводы).

Таким образом, совсем не является очевидным, что иранская сторона согласится наполнять TANAP своим газом, увеличивая тем самым геополитическую роль Турции.

Туркменская альтернатива?

Помимо Ирана, заместить недостающие объемы газа в «Трансанатолийском газопроводе», могут и другие страны. Прежде всего, это, конечно же, Туркменистан, запасы которого оцениваются от 13 до 21 трлн. кубометров газа, что является четвертым показателем в мире. Анкара и Баку, к слову, активно работают в этом направлении. Так, в начале февраля 2015 года в Ашхабаде состоялась трехсторонняя встреча МИД Туркменистана, Азербайджана и Турции. После этих переговоров глава турецкого внешнеполитического ведомства М. Чавушоглу заявил, что «Турция и Азербайджан призывают Туркменистан присоединиться к реализации проекта TANAP».

Следует отметить, что Турция уже не первый год присутствует в туркменской экономике и активно на нее влияет. К примеру, среди всех зарубежных компаний, функционирующих в строительной отрасли этой среднеазиатской страны, лидируют именно турецкие фирмы.

Однако и здесь существуют свои «подводные камни». В частности, Ашхабад уже продает свой газ России, Китаю и даже Ирану. Из почти 77 млрд. кубометров годового объема добычи «голубого топлива» на экспорт уходит почти 44 млрд. кубометров (из них около половины – Китаю). Страна, конечно, активно расширяет добычу газа, но весь будущий объем уже расписан, тем более, что процесс добычи финансируется китайскими банками. При этом в 2012 году Ашхабад подписал с Пекином соглашение об увеличении экспорта до 65 млрд. кубометров в год. И это означает, что на ближайшие 10-12 лет туркменский газ, фактически, уже продан Китаю. Таким образом, Туркменистан тесно связан со своим азиатским соседом, и едва ли сильно заинтересован в том, чтобы «решать проблемы ЕС».

Впрочем, у некоторых геополитических игроков существуют дополнительные рычаги воздействия. Так, уже не первый месяц ходят слухи о появлении на туркменских границах боевиков самых различных группировок, начиная от «Талибана» и заканчивая ИГИЛ. И опасения за свое будущее оказались настолько велики, что Ашхабад даже вынужден был ответить на настойчивые просьбы своих заокеанских «партнеров», которые, фактически, получили эксклюзивное право на «защиту» Туркмении.

Брюссель тоже по-своему пытается убедить Ашхабад перебросить часть газа, предназначенного для продажи другим странам (прежде всего, российскую часть) посредством TANAP в Европу. Но участие в этом проекте увязывается с предоставлением западным компаниям долей в добыче газа в самом Туркменистане. А это означает, что большая часть прибыли пройдет мимо туркменского бюджета, что, естественно, совсем не устраивает руководство страны. Ярким примером такой ситуации выступает Азербайджан, подписавший соглашение по TANAP, согласно которому 30% доли предусмотрено для турецкой Botas, а еще 12% – для британской BP.

И все же, главным препятствием для участия Туркменистана в проекте, являются, конечно же, не эти «мелочи». Основной и до сих пор неразрешимый вопрос – это статус Каспия. Дело в том, что наиболее оптимальным способом доставки туркменского газа в Европу является потенциально возможный 300-километровый «Транскаспийский газопровод». Но для этого пяти прикаспийским государствам необходимо определиться со статусом Каспийского моря. Россия и Иран настаивают на том, чтобы при строительстве газопровода по дну Каспия были учтены интересы всех пяти прибрежных стран. И очевидно, что появление нового маршрута, обходящего и Россию, и Иран, эти два государства никоим образом не устроит. Следовательно, в ближайшей перспективе присоединение Туркменистана к проекту TANAP представляется маловероятным.

Заключение

Проект «Трансанатолийского газопровода» действительно мог бы стать для Евросоюза одним из способов диверсификации поставок энергоресурсов. Однако все указанные проблемы делают его настолько уязвимым, что даже при введении в эксплуатацию какой-то отдельной его части шансы на полную отдачу от TANAP совсем невелики.

К тому же, Анкара получила новое предложение от России – проект «Турецкий поток», который настолько выгодно отличается от «Трансанатолийского газопровода», что, по сути, и выбирать особо не нужно. Причем устраивает новый проект абсолютно всех непосредственных участников: и Европу, и Турцию, и Россию. Не устраивает он лишь одну сторону, и она, конечно же, будет продолжать свои геополитические игры, в том числе и посредством продвижения проекта TANAP. Сумеют ли в Брюсселе и Анкаре отказаться от тех, совсем невыгодных предложений, которые навязывают им их коллеги по Североатлантическому альянсу? От этого вопроса зависит очень и очень многое.

Ильмутдин Гасанов, аналитический обозреватель портала

Muslim Politic