Турецкие выборы: победный марш Эрдогана

После подсчета голосов на прошедших 24 июня в Турции голосованиях, стало ясно, что президент Реджеп Эрдоган одержал победу как на президентских, так и на парламентских выборах. И это означает не только продолжение нынешнего курса страны, но и заметное укрепление позиций действующей власти…

Эрдоган получил более 52% голосов избирателей, а ближайший соперник, кандидат от оппозиционной «Народно-республиканской партии» (НРП) М. Индже – около 31%. Курдский же кандидат, С. Демирташ, который остается под стражей – чуть более 8%.

Как отметил Эрдоган, «90% явки – это рекорд, это показатель и урок демократии для всех. Народ выразил свою волю. Всю напряженность, которая была во время предвыборной кампании, нужно оставить и с решимостью продолжать идти вперед. Надеюсь, что никто не будет бросать тень на нашу избирательную систему и наносить ей ущерб ради того, чтобы скрыть свою неудачу».

В ходе предвыборной кампании Эрдоган акцентировал внимание на позитивных изменениях в стране, в которой взят курс на импортозамещение в сфере обороны. По словам президента, за 16 лет число проектов в этой сфере увеличилось с 66 до 600, а их общая стоимость возросла до 43 млрд долларов. В настоящее время доля местного производства в общей структуре военно-промышленного комплекса Турции составляет 65%, в то время как в 2002 году этот показатель был лишь 20%. В целом, Эрдоган обещает поставить Турцию в один ряд с мировыми державами.

***

А вот в числе предвыборных обещаний оппозиционного кандидата Индже едва ли не на первом месте была отмена действующего почти два года режима чрезвычайного положения. Также он обещал обратить внимание на курдский вопрос и восстановить дипломатические отношения с Сирией. Кроме того, оппоненты властей указывали на ухудшившееся положение с продовольственной безопасностью.

Неслучайно западные эксперты полагают, что победа правящего в Турции режима не решит накопившихся в экономике проблем, среди которых и высокий уровень инфляции (12%), и падение турецкой лиры, и наличие четырех миллионов беженцев. 21% населения живет за чертой бедности, а уровень безработицы составляет более 11%. По мнению экономистов, всё последнее время власти «стремились к экономическому росту любой ценой». А это означает «использование процентных ставок, т.е. монетарной политики, которая ставит экономический рост выше контроля над инфляцией».

Согласно The National Interest, проблема заключается в том, что Анкара стремится сохранить темпы экономического роста в тех условиях, когда ФРС США и Европейский Центробанк ужесточают свою денежно-кредитную политику. Это означает, что процентные ставки кредитов возрастут, при том, что сейчас они и так находятся на уровне 17,75%. Экономика Турции, возможно, еще достигнет значительных показателей в течение одного финансового года, но затем Анкара может столкнуться с серьезными осложнениями.

Именно экономика может превратиться в самую большую турецкую проблему. В стране растет инфляционное давление, а дефицит платежного баланса продолжает увеличиваться. По данным МВФ, турецкая экономика сильно уязвима: она зависит от внешнего финансирования, ее валютные резервы ограничены, растет зависимость от краткосрочного притока капитала, а уровень подверженности валютному риску остается высоким. В марте 2018 года рейтинговое агентство Moody’s уже понизило рейтинг Турции с Ba1 до Ba2 и сохранило негативный прогноз.

Таким образом, считают эксперты, президент Эрдоган «ведет крупную азартную игру, и это создает условия, при которых финансовые средства инвесторов подвергаются большому риску. Похоже, что Турция движется к крупному экономическому кризису, пожиная плоды своих собственных решений».

***

Тем не менее, большинство СМИ считают, что после состоявшихся выборов положение Эрдогана упрочилось как никогда, и теперь его еще больше станут называть «султаном с неограниченными полномочиями». Ведь кандидат на пост президента может избираться дважды на пятилетний срок, и он вправе распускать парламент без каких-либо весомых причин и объявления досрочных выборов. Более того, пост премьер-министра страны упраздняется, и ему на смену придут назначаемые заместители, подотчётные не парламенту, а президенту, который совмещает полномочия главы как государства, так и исполнительной власти.

Кроме того, количество депутатов «Великого национального собрания Турции» увеличивается до 600 человек, причём избираться туда можно будет уже с 18-ти лет. В этом органе власти большинство мест тоже получили сторонники нынешнего курса в лице «Партии справедливости и развития» (ПСР) и их союзников из «Партии национального движения» (ПНД). Объединившись в «Народный альянс» эти два движения набрали в итоге более 53% голосов. Таким образом, они будут контролировать более 340 депутатских кресел и смогут сформировать новое правительство страны.

***

Что же, в итоге, следует ожидать от Турции в ближайшие годы? Вероятнее всего, Анкара продолжит свой курс на возрождение региональной державы, пытаясь лавировать между крупнейшими геополитическими игроками и постепенно укрепляя свои позиции там, где это возможно.

Прежде всего, конечно, в соседних Сирии и Ираке, где борьба с «Рабочей партией Курдистана» (РПК) и ее ответвлениями позволяет вести войну на «дальних рубежах обороны». Вспомним, что еще недавно война велась непосредственно в Турции – в тех провинциях, где курды составляют большинство населения. Поэтому нынешнее положение для турецких властей является безусловным успехом. Одновременно с этим Анкара еще и «окапывается» в этих странах – либо обустраивая там КПП (как в Сирии), либо и вовсе создавая военные базы (в Ираке).

Помимо этих двух государств, Турция усилила свое влияние и в Катаре – своем главном идеологическом союзнике (обе страны поддерживают «ихвановское» движение). Более того, турецкие военные, находившиеся там на недавно открытой собственной военной базе, фактически, спасли Доху от вторжения со стороны КСА и ОАЭ. В такой ситуации Анкара, конечно, пользуется у катарцев большой симпатией. Следовательно, если не произойдет чего-то экстраординарного, Турция продолжит укреплять эти союзнические отношения и, возможно, еще больше увеличит в Катаре свой воинский контингент.

Среди других стран, где турецкие власти уже имеют определенное влияние, можно выделить: Азербайджан, Сомали, Судан. В последних двух Анкара пытается обустроиться именно на военной основе, и можно ожидать, что у нее это получится. Более того, не исключено, что найдутся и другие государства, которые будут не против появления турецких баз. Правда, такая политика сталкивает Турцию с т.н. «арабской четверкой» – КСА, ОАЭ, Бахрейном и Египтом. Но турецкие власти умело лавируют и здесь, пытаясь наладить хорошие отношения и с этим блоком, прежде всего, с саудовцами.

***

А вот если Анкара попытается укрепиться в Европе – например, в Боснии или Албании, то здесь встанет вопрос взаимоотношений уже со Старым светом, который едва ли будет спокойно наблюдать за происходящим. Тем более, что некоторые европейские страны, главным образом, Австрия и Германия, настроены в этом плане весьма и весьма решительно.

Таким образом, ближайшие несколько лет могут принести в этом плане немало неожиданных сюрпризов. Но будут ли они приятными или, напротив, приведут к обострению ситуации, сказать пока крайне сложно…

Muslim Politic по материалам турецких и американских СМИ