Курдский референдум: спасут ли дипломаты Ближний Восток от новой региональной войны?

25 сентября 2017 года жители автономного региона Иракский Курдистан должны решить, останутся ли они в составе Ирака или отделятся от него, что, скорее всего, приведет к появлению в регионе нового государственного образования. Только вот последствия такого шага могут оказаться самыми непредсказуемыми…

О референдуме по вопросу независимости курдской автономии глава Иракского Курдистана Масуд Барзани объявил еще 7 июня 2017 года. В Багдаде это решение, конечно же, восприняли негативно. Однако попытки иракского руководства договориться с курдскими лидерами результата так и не дали. В итоге, 12 сентября парламент Ирака проголосовал против проведения референдума плебисцита.

Курдские депутаты данное заседание бойкотировали. Но спикер парламента Салим аль-Джабури, выступая по итогам голосования, подчеркнул, что оно обязывает исполнительную власть «принять все меры для сохранения территориальной целостности Ирака и начала серьезного диалога для урегулирования вопросов в отношениях Багдада и автономии».

А вот израильский премьер Б. Нетаньяху идею создания независимого курдского государства поддержал. В заявлении, распространенном его офисом, подчеркивается, что речь идет не просто о частной точке зрения главы правительства, а об официальной позиции Израиля. Таким образом, Нетаньяху стал первым политиком, открыто поддержавшим идею независимого Курдистана на фоне подготовки автономии к референдуму.

И это далеко не случайно, ведь, как отмечает агентство Reuters, Тель-Авив «поддерживал тайные военные, разведывательные и деловые связи с курдами еще с 1960-х годов, рассматривая эту этническую группу, проживающую в Ираке, Турции, Сирии и Иране, как буфер против арабов» .

По мнению экспертов, израильские власти никогда не скрывали, что в своей ближневосточной политике они делают ставку на «дружбу с курдами, друзами и другими национальными меньшинствами. Это отвечает стратегической идее создания новых государств, которые были бы нелояльны к тем арабским странам, которые там есть. И разделение Ирака, и разделение Сирии, и выделение курдского государства или группы курдских государств, что более вероятно… – в интересах Израиля».

Что касается нынешнего израильского режима, то впервые Нетаньяху поддержал идею создания независимого курдского государства в 2014 году. Тогда, выступая в Институте национальных исследований безопасности, он подчеркнул, что «курды заслуживают независимости». Нынешнее же его заявление, как полагает Reuters, еще более явно подчеркивает поддержку Израилем независимости Курдистана.

***

В отличие от Тель-Авива Вашингтон – другой союзник курдов в регионе – более осторожен. Так, 8 июля 2017 года пресс-секретарь госдепартамента США Х. Науэрт обозначила официальную позицию Соединенных Штатов по поводу предстоящего референдума, заявив, что данное мероприятие «несвоевременно».

По ее словам, они «поддерживают единый, стабильный, демократический и федеральный Ирак, понимая и ценя легитимные намерения народа Иракского Курдистана». В связи с этим они «выражают свою озабоченность курдским властям, что проведение даже не обязывающего референдума в настоящее время приведет к отвлечению от срочных приоритетов: нанесения поражения ИГИЛ, стабилизации (ситуации), возвращения перемещенных лиц, решения экономического кризиса и разрешения внутренних политических споров».

В августе 2017 года пресс-служба Барзани сообщила о звонке госсекретаря США Р. Тиллерсона лидеру курдской автономии, в котором глава американского внешнеполитического ведомства просил курдов перенести референдум. Однако Барзани Тиллерсону отказал.

По мнению аналитиков, оппозиция Соединенных Штатов курдскому референдуму и выход на передний план Израиля, возможно, призваны защитить Вашингтон от критики региональных держав, опасающихся, что голосование в Иракском Курдистане усилит сепаратистские тенденции в Сирии, Иране и Турции. Американцам просто «нужно сохранить лицо и показать, что всё, что могли, они сделали, но неудержимые, неукротимые курды вот так решили».

***

Региональным державам действительно есть чего опасаться. И в Иране, и в Турции, и в Сирии проживают крупные курдские общины. Для Анкары сепаратизм курдов – это серьезнейшая внутренняя проблема. Для Тегерана это вопрос не только территориальной целостности, но и влияния в регионе, поскольку с возможным отделением курдских районов от Ирака и Сирии оба этих союзных Ирану государства стремительно ослабеют, а позиции главного регионального противника Тегерана – Израиля – значительно усилятся.

И турки, и иранцы прекрасно понимают, что, вероятнее всего, последует за отделением курдов от Ирака. В связи с этим иранские и турецкие военные уже сделали совместное заявление, в котором они выразили свою озабоченность по поводу проведения референдума в Иракском Курдистане.

Также противники плебисцита не согласны с тем, что голосование будет проходить не только внутри административных границ Курдистана, но и на захваченных курдскими отрядами «пешмерга» территориях, в том числе в одном из крупнейших городов Северного Ирака и центре нефтедобычи – Киркуке. Как отметили представители МИД Ирана, «решение провинциального совета Киркука принять участие в референдуме о независимости курдского региона, который был отвергнут центральным правительством Ирака, ООН и многими региональными и внерегиональными державами, – это опасный и провокационный жест».

Неофициальная «война» за Киркук уже началась – в Багдаде решили сыграть на опережение и объявили об отставке губернатора этой провинции, что с юридической точки зрения играет на руку официальным властям Ирака. Однако курды вполне могут и пожертвовать данным регионом, чтобы достичь своей главной цели. Опасность заключается и в том, что к западу от этого крупного и важного с экономической точки зрения города находится один из двух последних анклавов ИГИЛ в Ираке с центром в г. Хавиджа. Иракская армия уже объявила о том, что следующей целью военной операции по освобождению страны от экстремистов должен стать именно этот регион. Но с другой стороны – с севера – туда уже начали подтягиваться и курдские «пешмерга»…

***

Весьма примечательной является и позиция Саудовской Аравии, власти которой официально курдский референдум вроде как не поддержали. Однако саудовские СМИ отзываются об этой инициативе довольно положительно, а в июне 2017 года в социальных сетях даже была проведена кампания с хэштегом #SaudiWithKurdistan, в рамках которой жители королевства выразили свою поддержку стремлению Иракского Курдистана к независимости.

Израильская пресса в связи с этим отмечает, что саудовцы, подбадривая курдов, стремятся оказать давление на соседнюю Турцию, поддержавшую в конфликте Саудии с Катаром Доху, а не Эр-Рияд. Кроме того, в 2016 году иранские власти обвиняли саудовцев в попытках накалить ситуацию в иранском Курдистане. Наконец, КСА вместе с Израилем заинтересованы в сдерживании Тегерана и ослаблении союзных ему правительств в Дамаске и Багдаде.

Как полагают эксперты, «у Саудовской Аравии свои цели в этом регионе. Иран хорошо понимает намерения Израиля и саудитов. Обе эти страны желают войны между иракским ополчением и курдами после того, как вопрос с ИГИЛ будет решен». Более чем очевидно, что такой конфликт вблизи иранской границы с перспективой дестабилизации курдских регионов Ирана выгоден и Тель-Авиву, и Эр-Рияду.

Согласно мнению политологов, уже в самое ближайшее время т.н. «курдский вопрос может превратиться в поле международного конфликта, поскольку на самом деле на кону стоит не независимость Курдистана, а конфликт между Ираном и Израилем/Саудовской Аравией».

Арабское население Ирака, безусловно, «будет выступать против раскола страны, так как распад государства значительно ослабит и экономику, и политическую репутацию багдадского правительства. Ирак окажется на грани того, чтобы начать распадаться и дальше. И это, конечно, сулит региону еще большую конфликтность и возрастание неопределенности».

***

Конечно, существует вероятность того, что за курдским референдумом в Ираке провозглашение независимости может и не последовать, поскольку этот плебисцит руководство автономии ни к чему не обязывает. Но даже в этом случае у иракских курдов и стоящих за ними силами в руках окажется «серьезный политический рычаг, который может стать предметом торга». И это касается не только взаимоотношений Курдистана с Багдадом, но и с Тегераном, Анкарой и Дамаском.

Но осознают ли курды, что не они являются главными бенефициарами этой геополитической «торговли»? Понимают ли они, что отношения с ними со стороны их патронов строятся лишь на временной основе, и что даже крупные фигуры могут быть выброшены за ненадобностью?

И это не считая того факта, что сам Иракский Курдистан далеко не столь однороден в военно-политическом плане. А это означает, что данный регион вполне может повторить судьбу Южного Судана, который практически сразу после своего отделения от Хартума погрузился в пучину кровопролитной внутренней междоусобицы…

Muslim Politic по материалам RT

Справка

Курдские районы и основные организации курдов на Ближнем Востоке

В Ираке

Автономная провинция «Иракский Курдистан» (самоназвание “Bashur”), центр – г. Эрбиль:

— основной силой считается «Демократическая партия Курдистана» (PDK), лидером которой является М. Барзани; военные отряды именуются термином «пешмерга» (движение имеет хорошие отношения с США, Израилем, ЕС, а до недавнего времени и с Анкарой; в политическом плане противостоит официальному Багдаду; в военном плане ведет боевые действия против ИГИЛ); главной целью является отделение от Ирака.

— также в регионе базируются вооруженные формирования «Рабочей партии Курдистана» (поддерживают военные действия членов РПК в Турции; имеют плохие отношения с PDK, временами доходящие и до военного противостояния).

В Иране

Западные провинции страны (самоназвание “Rojhelat”):

— одной из главных сил считается «Партия свободной жизни в Курдистане» (PJAK) во главе с А. Ахмади; имеет боевое крыло «Самооборона Восточного Курдистана» (HRK), ведущее боевые действия против Тегерана (данное движение считается террористическим в Иране, Турции и даже США; имеет тесные связи с РПК); главной целью официально заявляется установление автономии.

В Турции

Юго-восточные провинции страны (самоназвание “Bakur”), неофициальный центр – г. Диярбакыр:

— основной силой считается «Демократическая партия народов» (ДПН) под руководством С. Демирташа (на первом этапе движение имело хорошие отношения с Анкарой, однако затем они серьезно испортились; к деятельности РПК относится отрицательно, но в прямой конфликт не вступает); главной целью официально заявляется автономия в составе Турции;

— грозную силу представляют вооруженные формирования РПК, главой которых до сих пор считается А. Оджалан (находится в заключении с 1999 г.), однако фактическим лидером является М. Карайылан (организация ведет вооруженное противостояние с турецкой армией); главная цель – отделение от Турции;

— также имеются различные радикальные группировки с троцкистским уклоном, в частности, «Ястребы свободного Курдистана» (ТАК), ответственные за ряд громких терактов.

В Сирии

Два отдельных, не связанных между собой анклава на северо-востоке и северо-западе страны (самоназвание “Rojava”), в первом анклаве центром является г. Эль-Камышлы, во втором – г. Африн:

— основной силой считается партия «Демократический союз» (PYD) во главе с С. Муслимом; имеет боевое крыло, именуемое «Отрядами народной самообороны» (YPG) (партия имеет хорошие, но, порой, меняющиеся взаимоотношения с США; пытается выстраивать отношения с другими странами, в т.ч. с Россией, Францией и Германией; с Анкарой отношения очень плохие – в Турции движение находится под запретом; с сирийским правительством, в основном, поддерживается нейтралитет, однако иногда происходят вооруженные столкновения; также время от времени случаются боевые действия и против поддерживаемой Анкарой ССА; ведет войну против ИГИЛ и некоторых других радикальных группировок); основной целью официально заявляется широкая автономия в составе Сирии;

— в целях затушевания курдского фактора в 2015 г. были созданы т.н. «Сирийские демократические силы» (SDF), представляющий собой альянс курдских отрядов YPG и отдельных групп из числа арабов, ассирийцев, армян и даже туркоман (пользуется прямой поддержкой США и некоторых других государств; ведет борьбу против ИГИЛ, «Ан-нусры» и других группировок; имеет напряженные отношения с ССА и Турцией, поскольку Анкара считает, что данный альянс был создан для «маскировки поддержки YPG»).